– Как я уже говорила, мне не удалось ничего разглядеть, но, кто бы это ни был, Таннера его визит встревожил. Он был бел как полотно, когда вернулся в кабинет.

– Подумать только, я следил за каждым, кто входил в дом, и пропустил его!

Она нахмурилась:

– Ты был там?

– Именно так.

– Но я тебя не видела.

Он улыбнулся:

– Ты и не должна была меня видеть. Иначе я бы не работал в разведке.

– Но… но… – запинаясь, пробормотала она.

– Помолчи, – приказал он, усмехнувшись. – Это же моя работа.

– Я понимаю, но почему ты был снаружи, когда я была внутри здания? Нас разделяло огромное расстояние.

– Ты права, – хмуро согласился Калеб, – и если бы ты не появилась через несколько минут, я бы пошел туда за тобой.

Он произнес это как нечто само собой разумеющееся, и сначала Блэр показалось, что он шутит, но Калеб Хант, которого она знала, редко шутил. Немногословный, он всегда говорил то, что хотел сказать. Правда, ждать ее и волноваться вряд ли входило в его обязанности.

Она молчала, и Калеб заговорил снова:

– Я ужасно беспокоюсь за тебя.

Блэр повернулась к нему и уставилась на него во все глаза.

– Я… я не хочу, чтобы ты волновался, – пролепетала она осипшим голосом и смущенно откашлялась.

– Это от тебя не зависит, – мягко заметил Калеб, положив ладонь на ее колено.

Она улыбнулась ему дрожащей улыбкой.

– Прости, у меня все перепуталось в голове. – Он поглаживал ее колено, и это рождало в ней волшебные ощущения.

Наконец Калеб убрал руку.

– Это понятно, – произнес он, – особенно после того, что тебе пришлось вынести по нашей вине.

Блэр наморщила лоб.

– Но я ни о чем не жалею, – горько добавила она. – Если бы только мне удалось добраться до этого негодяя! – Она стиснула руки в кулаки. – Только бы узнать, на кого работает Таннер. Хоть что-нибудь узнать!

Его черты смягчились.

– Ты слишком строга к себе, – укорил ее Калеб. – Те подслушивающие устройства, которые ты разместила, могут дать нам кое-какую информацию. Как я уже сказал Джеку, добыть список, конечно, было бы неплохо, но мы не сможем арестовать Таннера до тех пор, пока не получим доказательства, что он продает имена агентов. И ты это знаешь.

– Знаю, но эта неудача меня все равно расстроила, – призналась она упавшим голосом и отвернулась. Солнечный свет померк, и она ненавидела себя за то, что не выполнила задание.

Последовало напряженное молчание.

– Тебе уже не хочется на скачки? – наконец спросил Калеб.

Блэр резко повернулась к нему. Он смотрел на нее, и его взгляд, казалось, проникал в ее душу.

Она вздрогнула.

– Хочешь, скажу тебе правду?

– Конечно, иначе не стал бы и спрашивать.

Логично.

– Да, мне не хочется на скачки. А тебе?

– Мне тоже.

– У тебя есть идея?

«Пока я с тобой, мне все равно, что мы делаем и куда едем».

– Да, парочка наберется. – Калеб смотрел прямо перед собой, и на лоб ему упала непослушная прядь. И как это уже не раз бывало, Блэр захотелось осторожно убрать ее, но она сдержалась. Сцепив руки на коленях, она уставилась на его суровый профиль, размышляя про себя, как она будет жить без него, когда этот человек перестанет быть частью ее каждодневной работы.

Калеб искоса взглянул на нее:

– Предлагаю проголосовать.