– Ну конечно. Теперь она грозится рассказать обо всем Терри. До сих пор я как-то изворачивался, отговаривался тем, что болен, но теперь мое здоровье пошло на поправку, да еще этот ребенок… В общем, я зажат в тиски.
– Ну и ну, дружище, как это тебя угораздило?
– Я думал, Сильвия предохраняется.
– А почему ты уверен, что это не ловушка?
– Да потому, что она в моем присутствии проделала тест на беременность.
– Из этого не следует, что ребенок твой.
– Разумеется, но дело даже не в этом. Если Сильвия заявится к моей жене, одного этого будет достаточно. Когда Терри узнает, что я погуливаю, она меня съест живьем.
– Какое же отступное запрашивает твоя Сильвия?
– Пятьдесят тысяч.
– Ну и выжига!
– Это еще не все. Она донимает меня телефонными звонками. А однажды набралась наглости и явилась ко мне домой – якобы принесла документы от коллеги-адвоката.
– Боже праведный, прямо как в кино!
– Вот именно.
– Но при чем тут я? Если тебе нужны деньги, то ты прекрасно знаешь, что…
Де Шамп жестом остановил его:
– Речь не о деньгах. Окажи мне одну услугу.
– Можешь на меня рассчитывать. Я ведь твой должник.
Лия не чувствовала под собой ног от счастья. С того дня, как Дэлтон сделал ей предложение, прошло три недели.
Его слова звучали у нее в ушах. Он сказал: «Выходи за меня замуж, – а потом добавил: – Я люблю тебя, Лия. Люблю с самого первого дня».
– Я тоже люблю тебя, – ответила она.
– Значит, ты согласна?
– Тысячу раз да!
Их обоих охватила неудержимая страсть и упоительная нежность. Это было незабываемое торжество любви.
Потом Дэлтон уехал, чтобы Коти, проснувшись, не застал их вместе. Лие хотелось обсудить с Дэлтоном планы на будущее, но на это не хватило времени.
Три недели прошли крайне сумбурно. Они виделись только на работе – Дэлтон не мог отлучиться из казино ни на минуту. Это было его детище, и на первых порах он не оставлял его без присмотра.
Лия не упрекала его. У нее самой еще оставались кое-какие дела, и она была счастлива просто находиться рядом с Дэлтоном.
Коти они пока ничего не сказали: Дэлтон хотел обставить это торжественно. Лия сгорала от нетерпения. Она знала, что сын будет в восторге.
Что же касается голоса рассудка… Лия отказывалась прислушиваться к нему. Однако она ничуть не заблуждалась. Впереди ее ждали нелегкие времена, тем более что Дэлтон рассказал ей о себе далеко не все. Единственное, в чем она была уверена, – это в своей любви, которая не знала преград.
Лия открыла дверь в кладовую, чтобы загрузить белье в стиральную машину. До ее слуха донесся звонок. Она продолжала спокойно заниматься своим делом. Когда Коти был дома, он всегда бежал к двери первым, крича: «Я сам открою! Я сам открою!»
У нее совершенно вылетело из головы, что она утром отвезла Коти на день рождения к однокласснику.
– Кто там? – спросила Лия, в который раз напоминая себе о необходимости установить глазок, но тут же решила, что теперь можно об этом забыть. Долго ли ей осталось жить в этом доме?
– Твоя мама.
Лия нахмурилась. Ей сделалось не по себе, но угрызений совести она не испытывала. Мать всячески отравляла ей жизнь и никогда не сомневалась в своей правоте.
Она открыла дверь. Джессика проскользнула в дом мимо дочери. На ней был мешковатый брючный костюм. Хорошо еще, что волосы на этот раз были тщательно промыты и аккуратно уложены.
– Я тебя в последнее время совсем не вижу, – капризно начала она.
Лия закусила губу, чтобы не ответить дерзостью.
– Я много работала.
– Это не причина. – Джессика повернулась в сторону кухни: – У тебя есть кофе?
– Есть. Пойдем, он уже заварен.
Усевшись на краешек стула, Джессика отпила крошечный глоток.
