девчонкой, каких тринадцать на дюжину. Достаточно пройтись по Елисейским полям, и можно набрать их столько, что хватит на все экраны мира.– Нора знала об их связи.– Тогда я ничего не понимаю. Правда, если бы я вникал во все сердечные дела своих клиентов, то уже наверняка заработал бы язву желудка. Расскажите-ка все это моей жене. Она обиделась, что вы не зашли к ней на кухню поздороваться. Она к вам неравнодушна. Не хотите ли чего-нибудь выпить?– Попозже.Кухня оказалась более просторной и современной, чем он предполагал. Перед тем как с ним поздороваться, Роза вытерла руки о фартук.–  Значит, вы решили его отпустить?– Вас это удивляет?– Даже не знаю. У каждого, кто сюда приходит, есть свое мнение на этот счет. Одни говорят, что Фрэнсис убил ее из ревности. Другие — что убил ее любовник, которого она собиралась бросить. Третьи — что это месть женщины.– Норы?– Кто вам это сказал?– У Карю была прочная связь с Софи… Нора знала…– Это правда, или вы нарочно так говорите, чтобы что-то у меня выпытать?– Нет, это правда. Вас это поразило?– Меня?! Меня уже давно ничто не может поразить. — Ей даже не приходило в голову, что в уголовной полиции тоже неплохо разбираются в людях.– Только, дорогой мой комиссар, если это дело рук Норы, вам придется порядком помучиться, чтобы все доказать. Ведь Нора — хитрая бестия, она всех обведет вокруг пальца. Поужинаете у нас? Сегодня утка с апельсинами. Но прежде могу вам предложить две-три дюжины моллюсков — прямо из Ла-Рошели. Моя мать присылает их оттуда. Ей уже стукнуло семьдесят пять, а она каждое утро ходит на рынок.Фотограф Юге пришел со своей спутницей. Это был розовощекий малый, с простодушным веселым лицом, и можно было поклясться, что ему лестно показываться в обществе женщины, которая на восьмом месяце беременности.– Вы знакомы?.. Комиссар Мегрэ… Жак Юге… Его приятельница.– Жослин, — уточнил фотограф, словно это было так важно. Видно, ему нравилось произносить это поэтичное имя.Он спросил преувеличенно внимательно:– Что ты будешь пить, дорогая?Он окружал ее вниманием, бросал на нее неясные, влюбленные взгляды, словно хотел сказать: «Видите, я влюблен и не стыжусь этого… Мы занимались любовью… Мы ждем ребенка… Мы счастливы… И нам наплевать, что вы находите нас смешными…»– Что будете пить, детки? — спросил Боб.–  Сок — для Жослин. Мне — портвейн.– А вам, мосье Мегрэ?– Стакан пива.– Фрэнсис не приходил? — поинтересовался Юге.– Вы с ним договорились встретиться здесь?– Нет, но мне кажется, он захочет встретиться с приятелями. Пусть далее для того, чтобы показать, что он на свободе. Он такой…– А вы думали, мы его не отпустим?– Трудно предсказать, как будет действовать полиция.– По вашему мнению, он убил жену?– Не все ли равно, он или кто-то другой. Ее-то уже нет! Если ее убил Фрэнсис, значит, на то были причины.– Какие же, по-вашему?– Не знаю. Может быть, она ему надоела — устраивала скандалы или изменяла? Люди должны жить, как им хочется, правда, дорогая?Вошли клиенты, вероятно, новички, и в нерешительности остановились, не зная, за какой столик сесть.Это была немолодая пара и с ними — девушка.– Проходите сюда.Наступил бенефис Боба: меню, советы шепотом, восхваление сухого шарантского вина, ухи в горшочках. Иногда он подмигивал приятелям, сидевшим у стойки бара.Появился Рикен и остановился как вкопанный, увидев комиссара в компании Юге и его беременной спутницы.– А вот и Фрэнсис! — воскликнул фотограф. — Что случилось, дорогой? А мы-то думали, ты за решеткой. — Фрэнсис попытался улыбнуться.– Как видишь, я здесь… Здравствуй, Жослин… Вы пришли ради меня, комиссар?– Если быть точным — ради утки с апельсинами.– Что будешь пить? — спросил у Фрэнсиса Боб.– Это портвейн? — он поколебался. — Лучше виски. Правда, если ты не сочтешь список моих долгов слишком длинным.–  Сегодня я еще отпускаю тебе в кредит.– А завтра?– Это зависит от комиссара, — недобро пошутил Боб.Мегрэ был несколько обескуражен тоном разговора, но решил, что в этой компании такова обычная манера держаться.– Вы заходили в редакцию газеты? — спросил он Рикена.– Откуда вы знаете?– Ведь вам нужны деньги.– Да, я как раз получил там аванс, они мне должны сто франков.– А Карю?– Я у него не был.–  Однако в среду вечером вы его разыскивали всю ночь.– Сегодня не среда.– Я видел Карю, — вмешался фотограф. — Я был на студии, а он устраивал пробы какой-то незнакомой девчонке. Он даже попросил пофотографировать.– Девушку?Мегрэ подумал: а не фотографировал ли он Софи по просьбе Карю?–  Сегодня он ужинает здесь. Во всяком случае, так он сказал в три часа дня, но с ним ни в чем нельзя быть уверенным. А тем более — с Норой. Кстати, Нору я тоже встретил.– Сегодня?– Два-три дня назад. В таком месте, где вовсе не ожидал ее увидеть. Небольшой бар близ Сен-Жермен-де-Пре, где собираются только юнцы.– Когда это было? — спросил Мегрэ, вдруг насторожившись.– Подождите… Сегодня суббота… Пятница… Четверг… Нет, в четверг я был на премьере балета. Значит, это было в среду. Я собирался делать фотографии для статьи о подростках, мне посоветовали зайти в этот бар.– В котором часу это было?– Около десяти вечера. Наверное, я туда пришел к десяти. Жослин была со мной. Как ты думаешь, дорогая, было десять часов, не так ли? Сомнительное заведение, но весьма колоритное. У всех парней гривы до плеч.–  Она вас видела?– Не думаю, она сидела в углу с каким-то здоровенным типом, отнюдь не с подростком.–  Она пробыла там долго?– Я крутился в двух-трех залах, где почти все кругом танцевали… Все сбились в кучу, и каждый выделывал, что ему заблагорассудится. Я видел их несколько раз через головы танцующих. Они спокойно беседовали. Этот тип достал карандаш и писал на клочке бумаги какие-то цифры. Забавно, если вдуматься. Она и в обычной-то жизни выглядит какой-то потусторонней, а там, в этой сумасшедшей обстановке… Да, стоило бы сделать фото!– Ты сделал?– Не такой уж я дурак… Зачем мне иметь неприятности с Карю? От него зависит добрая половина моего бифштекса. — Мегрэ попросил:– Еще пива, Боб.Его голос, манера держаться были неестественны.– Можно мне устроиться в том же углу, что и вчера?–  Вы не поужинаете с нами? — удивился фотограф.– В другой раз.Ему нужно было остаться одному, подумать. Снова, в который раз, случайный разговор перепутал все его логически выстроенные рассуждения, и нужно было все начинать заново.Фрэнсис в смятении бросал на него взгляды украдкой. Боб тоже чувствовал что- то неладное.– Можно подумать, вас удивляет, что Нора отправилась в подобное заведение!Но комиссар повернулся к Юге:– Как называется этот бар?– Вы тоже хотите изучать жизнь битников? Постойте… Название не блещет оригинальностью. Наверное, его придумали еще в то время, когда это было всего- навсего бистро, где собирались бродяги. Да, «Пиковый туз», точно. Вывеска слева от входа, вертикально.Мегрэ допил пиво.– Сохраните за мной это место, — попросил он.Через несколько минут он уже ехал в такси по направлению к Контрэскарп.Днем заведение «Пиковый туз» выглядело довольно жалким. В зале сидели три парня с пышными шевелюрами и девица в мужском костюме, курившая небольшую сигару. Из второго зала вышел мужчина в свитере и встал за стойкой, недоверчиво поглядывая на Мегрэ.– Что будете пить?– Пиво, — машинально ответил комиссар.– А потом?– Ничего.– Какие будут вопросы?– Что вы имеете в виду?– Я не вчера родился, и если комиссар Мегрэ приходит сюда, то, наверное, не потому, что его мучит жажда. Вот я и хочу, чтобы вы открыли карты.Довольный своим остроумием, он налил себе рюмку.–  Один человек приходил к вам в среду вечером.– Сто человек, позвольте вас поправить.– Я говорю о женщине, с которой у вас был долгий разговор.– Половина из них — женщины, и, как вы выразились, с некоторыми у меня состоялся разговор.– Нора — имя ее.– Вот это другое дело. Ну и что?– Что она здесь делала?– То, что обычно делает раз в месяц.– Что это значит?– Требует отчета.Ошеломленный Мегрэ сам уже догадался, в чем дело, прежде чем услышал:– Так ведь она здесь хозяйка. Да-да, именно так, господин комиссар. Она, разумеется, не афиширует этого. Не думаю, что папаша Карю в курсе. Каждый имеет право вкладывать свои деньги во что заблагорассудится. Не так ли? Но я вам ничего не говорил. Вы мне рассказали историю, а я не сказал ничего. Даже если бы вы спросили, есть ли у нее еще подобные заведения.Мегрэ вопросительно посмотрел на него, а мужчина утвердительно кивнул головой.– Есть люди, у которых нос по ветру, — заключил он весело. — Но не всегда те, кто считает себя хитрее других, помещают свой капитал выгодно. Если бы у меня было хотя бы три таких заведения, как это, уже через год я мог бы жить припеваючи на Лазурном берегу. Ну, а если бы их было десять, да еще некоторые на площади Пигаль, а одно на Елисейских полях…

Когда Мегрэ вернулся к ресторану «У старого виноградаря», три стола уже были сдвинуты вместе, и все ужинали. Увидев комиссара, Карю поднялся и направился к нему с салфеткой в руке.– Надеюсь, вы окажете честь и присоединитесь к нам?– Не сочтите за невежливость, но я все-таки поем здесь.– Вы боитесь оказаться за одним столом с человеком, которого рано или поздно придется арестовать? — он смотрел ему прямо в глаза. — А что, ведь вполне вероятно, что убийца в этот вечер сидит среди нас, не так ли, комиссар? Ну, как хотите… Тем не менее, мы приглашаем вас выпить арманьяк в нашей компании.Боб