разгрузкой. Увидев Мегрэ, он не стал хмурить брови и не двинулся ему навстречу.

В правом углу склада, ближе к улице, находилась контора с застекленной дверью, где Манюэль, в сдвинутой на затылок шляпе, просматривал стопку счетов.

Он, конечно, тоже увидел комиссара, но даже не пошевелился.

Мегрэ толкнул дверь, уселся на единственный свободный стул и стал набивать трубку.

Первым не выдержал Манюэль и пробормотал:

— Я ждал вас.

Мегрэ по-прежнему молчал.

— Я только что звонил своему адвокату. Он тоже находит, что вы слишком много говорите, и вы, и инспектор в трауре, который уже целую вечность бродит по Монмартру. Вы оба задаете слишком много вопросов слишком многим людям.

Мегрэ старательно раскуривал трубку, словно не придавая никакого значения словам Манюэля.

— Иногда коварные вопросы могут причинить столько же вреда, как и прямые обвинения, а это уже пахнет оскорблением личности. Что касается меня и моего брата, нам это безразлично, но вы впутываете в это дело других лиц. А вот Блоха может дорого поплатиться за то, что лезет не в свои дела.

Таким образом от одного из братьев Мори Мегрэ узнал наконец прозвище человека, который звонил ему накануне, а до этого регулярно снабжал информацией по телефону инспектора Луи.

— Где вы были позавчера в половине первого ночи?

— У себя.

— Нет. Вы были там на полчаса раньше, в двенадцать ночи, и не один.

— Я вправе принимать у себя дома кого хочу.

— Но не убивать тех, кто к вам приходит.

— Я никого не убивал.

— Я уверен, что вы не храните у себя никакого оружия, даже револьвера 32-го калибра.

— К чему он мне?

— В эту ночь вы нашли ему применение. Разумеется, вы всегда будете вправе заявить, что действовали в качестве необходимой самообороны.

— Мне не от кого было защищаться.

— Я хочу осмотреть вашу квартиру.

— Попросите у следователя ордер на обыск.

Мегрэ достал ордер из кармана и показал его Манюэлю вместе с двумя ордерами на арест.

Было очевидно, что Мори этого не ожидал. Он не смог сохранить невозмутимость — вздрогнул и уронил пепел сигары на пиджак.

— Что это значит?

— Только то, что обычно означают подобные бумаги.

— Вы меня уведете?

— Пока не знаю. Возможно. Вы по-прежнему возражаете, чтобы я осматривал вашу квартиру?

Манюэль поднялся, пытаясь обрести привычную самоуверенность, и приоткрыл дверь.

— Послушай, Джо. Иди-ка сюда на минутку!

Его брат снял куртку и засучил рукава белой рубашки.

— Ты понимаешь, что означают эти бумаги, или нет? Тут одна для тебя, другая для меня и еще одна общая для нас обоих, ордер на обыск. У тебя в стенном шкафу случайно не спрятан труп?

Младший Мори не смеялся. Он внимательно читал ордера.

— И что дальше? — спросил он.

Неизвестно было, к кому он обратился, к брату или к Мегрэ.

— Когда я закончу все дела с вашим братом, я поеду к вам в отель, а вы меня там подождете.

— У вас есть машина? — спросил Манюэль.

— Такси.

— Может быть, я вас отвезу?

— Нет. Но я прошу вас ехать следом за моим такси, но не перегонять.

Мегрэ захватил с собой инспектора, который отвечал за Манюэля.

— Куда поедем?

— К нему домой, улица Ля-Брюйер.

— Он едет за нами.

— Именно это я и попросил его сделать.

Это было в двух шагах от улицы Фонтен. Квартира Марсиа на улице Баллю тоже в двух шагах от ресторана. Джо жил в отеле «Острова» на улице Трюден, в пяти минутах ходьбы.

— Его хоронят завтра?

— Завтра панихида, а потом тело перевезут в Бандоль, где и состоятся похороны.

Семиэтажный дом был современной постройкой. Здесь жили богатые люди.

— Что мне делать? Подняться с вами?

— Лучше остаться внизу.

Красный «ягуар» остановился позади такси.

— Я вам покажу дорогу.

Они прошли мимо привратницкой, на окошке зашевелилась занавеска.

— Четвертый этаж.

— Знаю…

— Если не возражаете, поднимемся со мной в лифте.

— Давайте.

— А вы не боитесь? Ведь я моложе и сильнее вас.

Мегрэ только посмотрел на него, как смотрят на мальчишку, который зарывается.

Манюэль достал из кармана ключ, открыл дверь и пропустил комиссара вперед.

— Как видите, я не держу служанку. Одна женщина приходит сюда каждый день и ведет хозяйство, но не раньше полудня. Я обычно в это время еще сплю.

Гостиная была небольшая, особенно по сравнению с гостиной на улице Баллю, но обставлена также дорогой мебелью. Из нее вела дверь в столовую, где висел натюрморт Шардена, изображавший фазанов в корзине. Он показался Мегрэ подлинником.

— Шарден?

— Полагаю.

— Вы любите живопись?

— Ценю. Если торгуешь помидорами и фруктами, это еще не значит, что ты равнодушен к искусству.

В голосе чувствовалась ирония. Кровать в спальне была не убрана. Это была единственная комната, обставленная в современном стиле, очень светлая, радующая глаз. К ней примыкала довольно просторная ванная, посреди которой висела боксерская груша.

— Конец осмотра. Вы все видели.

— Еще не все. В спальне чего-то не хватает.

— Чего?

— В центре комнаты лежал небольшой ковер; на покрытии, закрывающем пол, осталось светлое пятно.

Мегрэ наклонился.

— Кстати, тут видны ворсинки цветных ниток, вероятно от исчезнувшего ковра.

— Ищите его.

— Я не стану заниматься этим бессмысленным делом. Вы позволите?

Он снял телефонную трубку и попросил соединить его с уголовной полицией, потом с лабораторией.

— Это вы, Мере? Говорит Мегрэ. Я хотел бы, чтобы вы захватили двух-трех человек и приехали на улицу Ля-Брюйер… Там возле парадной дежурит наш инспектор… Поднимитесь на четвертый… Что я ищу? Да что попадется…

Теперь уже с Манюэля слетела его пресловутая спесь.