— Она топится дровами? — спросила Лорен.

— Если хотите, можете найти даже поленья, они хранятся снаружи, под навесом, надо только выйти через чёрный ход.

— Мне хочется остаться в этом доме и продолжать его исследовать, — прошептала она.

— Тогда выйдите из кухни и откройте дверь напротив.

Она оказалась в гостиной. В темноте спало пианино. Она зажгла свет, подошла к инструменту и села на табурет.

— Я не умею играть.

— Это особенный инструмент, привезённый из далёкой страны. Стоит вам вспомнить вашу любимую мелодию, и он сам вам её сыграет, вам нужно только положить руки на клавиши.

Лорен сосредоточилась изо всех сил, и в голове зазвучал «Лунный свет» из «Вертера».

У неё было впечатление, что кто-то музицирует рядом с ней, и чем больше она поддавалась этому впечатлению, тем естественнее и мощнее звучала музыка. Она побывала в каждом уголке дома, забралась на второй этаж, походила из комнаты в комнату. Мало-помалу слова, описывавшие дом, превратились в обилие подробностей, творили вокруг неё жизнь. Она свернула в последнюю комнату, где ещё не успела побывать. Это был маленький кабинет. Взглянув на кровать, она вздрогнула и открыла глаза. Дом исчез.

— Кажется, я его потеряла, — призналась она.

— Не страшно, теперь он ваш, вы сможете вернуться туда, когда захотите, достаточно будет о нём подумать.

— Я не смогу заняться этим одна, я не слишком разбираюсь в воображаемых мирах.

— Напрасно вы себе не доверяете. Я нахожу, что для первого раза вы справились неплохо.

— Вот, значит, в чём вы поднаторели: закрывать глаза и представлять себе разные места?

— Нет, я представляю жизнь, которая идёт там, внутри, а она подсказывает мне остальное.

— Странная у вас работа!

— Скорее странный способ работать.

— Мне пора уходить, скоро медсёстры начнут обход — Вы вернётесь?

— Если сумею.

Она подошла к двери и, прежде чем выйти из па-даты, обернулась.

— Спасибо за эту прогулку, мне очень понравилось.

— Мне тоже.

— Этот дом существует?

— Вы его видели?

— Так, словно побывала в нём!

— Если он существует в вашем воображении, значит, он настоящий.

— Странные у вас мысли!

— Закрывая глаза на то, что их окружает, многие люди становятся слепыми, сами того не замечая. Я старался научиться видеть, даже в темноте.

— У меня есть знакомая сова, которой пригодились бы ваши советы.

— Та, что сидела в кармане вашего халата?

— Вы её запомнили?

— Жизнь нечасто сводила меня с врачами, но трудно забыть такого, который вас осматривает с детской игрушкой в кармане.

— Она боится дневного света, и её дедушка попросил меня её вылечить.

— Надо будет найти для неё детские солнечные очки, у меня были такие в детстве, просто невероятно, чего только через них ни увидишь!

— Например?

— Мечты, черты и приметы воображаемых стран.

— Спасибо за совет.

— Только смотрите, когда вылечите свою сову, скажите ей, что достаточно на одну секунду перестать верить — и мечта разобьётся на тысячу осколков.

— Обязательно скажу, можете на меня поло житься. А теперь отдыхайте.

И Лорен вышла из палаты.

Между пластинками жалюзи просачивался лунный свет. Артур подошёл к окну и раздвинул занавески. Он долго стоял неподвижно, опираясь на подоконник и глядя на деревья. У него не было ни малейшего желания следовать совету друга. Слишком давно он полагался на своё терпение, ничто не лишит его памяти об этой женщине, о пережитом, о путешествиях в другие миры. Скоро он отсюда выйдет.

Уик-энд начинался многообещающе, в небе не было заметно ни одного облачка. Всё было тихо, город не торопился просыпаться после короткой летней ночи. С голыми ногами, растрёпанная, в старом свитере, надетом вместо домашнего халата, Лорен занималась за письменным столом, доделывая то, что оставалось с прошлого вечера.

Так продолжалось до одиннадцати часов утра. В это время Лорен ждала почтальона, который должен был доставить заказанную два дня назад книгу. Решив, что книга уже может лежать в почтовом ящике, она пересекла гостиную, открыла дверь квартиры — и вздрогнула, даже вскрикнула от неожиданности.

— Виноват, я не хотел вас пугать, — сказал Артур, держа руки за спиной. — Ваш адрес дала мне Бетти.

— Что вы здесь делаете? — спросила Лорен, оттягивая вниз край свитера.

— Сам толком не знаю.

— Напрасно они вас отпустили, ещё слишком рано, — пролепетала она.

— Признаться, я не оставил им выбора. Вы позволите мне войти?

Она пропустила его в квартиру и предложила присесть в гостиной.

— Я мигом! — крикнула она, запираясь в ванной.

«Я похожа на гремлина», — сказала она себе, пытаясь привести в порядок волосы. Потом, бросившись в гардеробную, она вступила в сражение с вешалками.

— Все хорошо? — спросил Артур, удивлённый шумом.

— Хотите кофе? — крикнула Лорен, отчаянно искавшая, что бы надеть.

Сначала рассматривалась кандидатура джемпера, но он полетел на пол, белая блузка тоже не годилась, следом на ним было отвергнуто платье. За спиной у Лорен выросла целая гора одежды.

Артур вышел на середину гостиной и огляделся. Коже, какое родное место! Светлые деревянные полки были завалены книгами и опасно прогибались, если Лорен пополнит своё собрание медицинских энциклопедий, они непременно рухнут. Артур улыбнулся, увидев, что она поставила свой письменный стол именно там, где раньше стоял его кульман.

За приоткрытыми дверями угадывалась спальня, постель, с которой был виден залив.

Он услышал, как Лорен деликатно кашлянула у него за спиной, и обернулся. Она надела джинсы и белую футболку.

— Кофе с молоком и сахаром, без молока и с сахаром, без сахара и с молоком? — спросила она.

— Как хотите! — ответил Артур.

Она встала за кухонную стойку. Вода забила из крана, как из брандспойта.

— Кажется, у меня авария! — простонала она, между тем как вокруг неё продолжалось наводнение.

Артур молча указал на вентиль в стояке, где находился кран, перекрывающий трубу. Лорен бросилась закручивать его, потом радостно уставилась на Артура.

— Как вы догадались?

— Я же архитектор!