— У него талант попадать в трудные положения.

— Какие, например?

Пол долго смотрел на Лорен. Действительно, в её глазах светилась неподражаемая улыбка.

— Не будем об этом, — сказал он, качая головой.

— Поверните направо, впереди дорожные работы, — сказала Лорен. — Почему вы расспрашиваете меня про кому?

— Просто так.

— Кто вы по профессии?

— Архитектор.

— Как он?

— Откуда вы знаете?

— Он сам мне рассказал сегодня днём.

— Мы вместе основали наше агентство. У вас хорошая память, если вы запоминаете профессии всех своих пациентов.

— Архитектор — хорошее занятие, — тихо сказала Лорен.

— Это зависит от клиентов.

— Совсем как у нас, — сказала она смеясь.

«Скорая» подъехала к госпиталю. Пол включил сирену и подкатил к пандусу, предназначенному для машин с пострадавшими. Охранник поднял шлагбаум.

— Обожаю нарушать правила! — Пол пребывал в восторге.

— Остановитесь под козырьком и ещё погудите, тогда за вашим другом явятся санитары.

— Какая роскошь!

— Просто больница.

Он остановил фургон там, где велела Лорен. К ним уже выбежали двое санитаров.

— Я иду с ними, — решила Лорен. — Поставьте фургон, я найду вас позже в зале ожидания.

— Спасибо за всё, что вы делаете, — сказал Пол. Она распахнула дверцу и вышла из фургона.

— Кто-нибудь из ваших близких бывал в коме? Пол посмотрел на неё в упор.

— Ближе не бывает, — проговорил он.

Лорен вошла вместе с санитарами, катившими носилки, в приёмный покой «неотложки».

— Занятный у вас способ общения! Вы просто созданы для согласия! — пробормотал Пол, глядя, как они удаляются по залу приёмного покоя.

Колёсики носилок вращались так быстро, что дрожали ступицы на осях; Лорен и Бетти прокладывали себе дорогу по запруженным коридорам. Они с трудом избежали столкновения со шкафом с медикаментами и лобового удара на вираже, когда им наперерез вылетела другая бригада, торопившаяся не меньше. Неоновые светильники на потолке вытянулись в одну молочно-белую линию. Вдалеке раздался сигнал готового к отправке лифта. Лорен завопила, чтобы их подождали, и ещё разогналась. Бетти из последних сил удерживала носилки по прямой. Дежурный врач, придержавший для них двери кабины, помог поставить носилки между другими двумя, ехавшими в хирургическое.

— Сканер! — выдохнула Лорен, когда кабина пришла в движение.

Одна из медсестёр нажала на кнопку пятого этажа. Возобновился безумный бег из коридора в коридор, только двери свистели. Наконец показалось отделение томографии. Выдохшиеся Лорен и Бетти собрали последние силы.

— Я доктор Клайн, я предупреждала дежурного, что мы сейчас прибудем. Мне немедленно требуется компьютерная томография мозга.

— Мы вас ждали, — ответила Люси. — История болезни у вас с собой?

Лорен ответила на бегу, что бумажки подождут, и протолкнула носилки в смотровой зал Доктор Берн, сидевший в кабине управления, изолированной от томографа, наклонился к микрофону.

— Что мы ищем?

— Подозрение на кровоизлияние в затылочной доле. Мне нужна серия предварительных снимков для внутричерепной пункции.

— Вы собираетесь делать операцию этой ночью? — удивился Берн.

— В течение ближайшего часа, если сумею собрать бригаду.

— Фернстайн в курсе?

— Ещё нет, — пробормотала Лорен.

— Но у вас хотя бы есть его согласие на экстренное сканирование?

— А как же! — соврала Лорен.

При помощи Бетти она уложила Артура на смотровой стол и закрепила ремнём его голову на подголовнике. Бетти ввела ему йодированный раствор, оператор запустил программу. С едва слышным шорохом стол переместился в центр луча. Штатив завращался, вокруг головы Артура детекторы высветили свою корону. Информация поступала в компьютер, на мониторах которого уже появлялся мозг пациента в разрезе.

На двух мониторах перед оператором красовались первые изображения. Диагноз Лорен подтверждался, домыслы Бриссона опровергались. Артуру была необходима немедленная операция, сшивание рассечения в повреждённой вене и уменьшение гематомы внутри черепной полости.

— Как ты оцениваешь шансы восстановления? — спросила Лорен у коллеги в микрофон.

— Это ты у нас стажируешься в отделении нейрохирургии! Но если хочешь услышать моё мнение, то я бы сказал, что если вы не протянете с операцией больше часа, то все ещё возможно. Не вижу сильных повреждений, дыхание нормальное, нейрофункциональные центры невредимы. Он может выпутаться.

Рентгенолог поманил Лорен к себе в кабину, где указал пальцем на одну из зон мозга на экране.

— Посмотри внимательно. Кажется, вот здесь какое-то странное искажение. Я дополню исследование ядерно-магнитным резонансом и пришлю результаты. Ты получишь их прямо на нейронавигатор. Можешь доверить операцию роботу.

— Спасибо за все!

— Сегодня спокойная ночь, а твои визиты всегда доставляют нам удовольствие.

Через четверть часа Лорен выкатила Артура из отделения томографии. Теперь их путь лежал на последний этаж. У лифтов Бетти оставила их, ей пора было назад, в «неотложку». Там она должна была во что бы то ни стало собрать хирургическую бригаду.

Операционный блок тонул в темноте; люминесцентные часы на стене показывали 3 часа 40 минут.

Лорен попыталась самостоятельно переложить Артура на операционный стол, но одной ей это оказалось не под силу. Как ей осточертела эта жизнь, это безумное расписание. Быть всегда в распоряжении других, а когда что-то требуется ей, ни души рядом. От звука пейджера она очнулась и бросилась к настенному телефону. Трубку сейчас же сняла Бетти.

— Я нашла Норму, она мне с трудом поверила. Теперь она разыскивает Фернстайна.

— Думаешь, на это уйдёт много времени?

— Не больше, чем нужно для перехода из кухни в спальню; если квартира Фернстайна так велика, как она утверждает, то на это уйдёт добрых пять минут.

— Хочешь сказать, что Норма и Фернстайн?..

— Ты попросила меня найти его среди ночи, и я сделала это! Я сказала, чтобы он перезвонил прямо тебе, у меня самой слишком чувствительные барабанные перепонки. Все, разъединяюсь, мне надо искать анестезиолога.

— По-твоему, он приедет?

— По-моему, он уже едет. Всё-таки ты его протеже, хотя ты — единственная, кто не желает это признавать.