отличалась отменным вкусом, а цвет её мяса был ярко красным, каким и полагается быть красной рыбе, ну, а поскольку все изрядно устали, то она была съедена подчистую, после чего сытые рыбаки развалились в надувных шезлонгах, два робота продолжили исследовать своими мониторами местную гидросферу, а третий, который снимал процесс рыбной ловли, принялся устанавливать аппаратуру связи с Землёй.

Саймону Ньюмену не терпелось показать землянам, какие лососи водятся в озере Саймон. Он честно признался, что его именем не было названо ещё ни одной лужи, а тут такое большое озеро. Пока они мирно переговаривались, из степи к берегу озера прибежала целая дюжины зверьков, похожих на лис с круглыми ушками, только не рыжего, а более сочного и яркого, буквально кирпично-красного окраса, которые сразу же опрокинули ведро с рыбьими потрохами и головами и принялись их с жадностью поедать. При этом зверьки весело тявкали почти как собачонки и совершенно не боялись людей, а наевшись, сразу же полезли в воду купаться и устроили на мелководье весёлые игрища, после чего улеглись греться на солнце рядом с людьми. Из этого Виктор сделал вывод, что Виктория была миром непуганых зверей и будет очень хорошо, если человек не станет их врагом.

Пока что он успел отметить следующее, животный мир на этой высоте хотя и был не таким разнообразным и многочисленным, как внизу, всё же являлся очень привлекательным и пока что миролюбивым. Они не стали никак называть этих красных лисичек, а те немного погревшись на солнце, лениво потрусили в степь. После того, как лисички попировали, на траве возле опрокинутого ведра осталось ещё довольно много потрохов, которые привлекли к себе ещё более удивительных обитателей Гасиенды. Почва в одном месте вспучилась и прямо из земли высунулась голова какого-то подземного обитателя размером с небольшую крысу, но это было насекомое с мощными передними лапами, похожее на медведку, которое, высунувшись из земли сантиметров на десять, стало быстро сгребать потроха в прорытый лаз и через несколько минут снова ушло под землю.

Виктор поднялся из шезлонга, подошел к тому месту, потрогал его ногой и убедился в том, что эта медведка не оставила под землёй норы. Как она это делала, оставалось только гадать, но это было именно так. Похоже, что под землёй было полным полно червей, раз это насекомое позарилось на рыбьи потроха, а может быть это был местный падальщик. Он сходил к машине, взял сапёрную лопатку и принялся подрезать ею дёрн, чтобы выкопать небольшую ямку и взглянуть на почву. Когда он откинул дёрн, словно крышку, то даже удивился тому, что земля под ним чуть ли не кишела червями и прочими мелкими насекомыми, которые немедленно скрылись в почве.

Да и сама почва выглядела необычной, поскольку представляла из себя не чернозём, а какую-то смесь гумуса и мелкой красноватой крошки. Виктор взял одну такую крупинку размером с половинку рисового зерна и положив на ноготь попробовал раздавить её другим ногтем, удалось ему сделать и он понял, что скорее всего это какая-то вулканическая порода вроде пемзы или туфа. Он аккуратно сгрёб остатки рыбьих потрохов в ямку, накрыл её дёрном и помыв руки в озере, вернувшись в шезлонг принялся мысленно рассуждать. Из-за того, что атмосфера на Виктории была очень плотной, порой здесь дули не хилые ветра и возможно, что раньше, на заре этого мира они были ещё сильнее и потому запросто могли забросить в эту высокогорную долину не только семена растений и рыбью игру или малька, но и мелких животных, которые при приземлении на землю не погибли. Никаким другим способом они попасть сюда не могли.

Разумеется, что первыми в Гасиенду попали всё-таки семена растений и упали они слой остывшей вулканической лавы, которую стали постепенно дробить своими корнями. В этих щелях, в которых хватало влаги, поселились насекомые и всякие червячки. Всё остальное было уже нетрудно представить, а из этого получалось, что Гасиенда действительно не представляла для человека никакой опасности. Вряд ли в степи водятся хищники крупнее красных лисичек, а для них даже ягнёнок окажется слишком крупной добычей. Единственную опасность могли представлять из себя гигантские лососи, но кто же полезет к ним на глубину? Да, у них и без того было чем кормиться. Тем не менее, даже окончательно успокоившись, он не стал отменять своего приказа.

Четыре отряда исследователей, высадившихся в Гасиенде Полковника Родригеса, в целом подтвердили догадки Виктора, вот только они назвали довольно точные сроки и указали на то, сколько времени ушло, чтобы огромный вулканический кратер зазеленел роскошной лесостепью, а его поверхностный слой толщиной в среднем в семь метров превратился в слой плодородной почвы. На это у них ушло всего трое суток, как и на то, чтобы с очень высокой точностью определить, какие именно животные населяют Гасиенду. Их было довольно много, но все они имели небольшие размеры и потому не представляли никакой опасности для сельскохозяйственных животных, скорее наоборот, свиньи, овцы и особенно козы могли представлять для них весьма реальную опасность, если выпустить их на волю.

Теперь исследователи занимались тем, что определяли места, где будет лучше всего разместить животноводческие фермы. Овец, коз и свиней было сразу решено держать на строгом поводке, точнее за изгородью. Зато мустангов можно было смело отпускать на волю. Они всё равно не будут носиться по степи одной огромной толпой и разобьются на несколько табунов по числу самых сильных и серьёзно настроенных жеребцов, но и их было решено выпустить в Гасиенде через неделю, предварительно разбив хотя бы на пять табунов, а дальше они уже и сами разберутся. Мощный травостой был надёжной гарантией того, что корма здесь хватит мустангам надолго. Относительно того, почему это здесь трава пёрла из земли, как сумасшедшая, тоже было высказано несколько гипотез, но все учёные сходились на том, что правильной была только одна из них, вулканическая.

То, что в Гасиенде трава вырастала выше человеческого роста, объяснялось весьма просто, — почти шестисотметровый слой красной пемзы под ней являлся стимулятором роста для растений. Доказательства тому были самые простые и наглядные, на несколько тысяч километров вокруг почва Юлии была насыщена ею и там тоже все растения были в два-три раза выше, чем точно такие же на других континентах. Правда, этот стимулятор роста благотворно действовал на одни только травы, — деревья на него никак не реагировали, а в этой долине даже были ниже обычного, но это никого особенно не расстроило. Никто не собирался заниматься здесь даже санитарной рубкой леса, слишком уж жиденькими были здесь даже не леса, а рощицы. Лес и без того на Виктории было где рубить, причём на редкость рослый.

Когда учёные определили толщину слоя пемзы, благодаря которой трава росла, как бешенная, то сразу же стали раздаваться голоса, что под Гасиендой нужно заложить шахту и добывать её для нужд земледельцев и возразить тут Виктору таким энтузиастам было просто нечего, да, он и не стал бы этого делать, поскольку прекрасно понимал, чем всё могло закончиться. Мало того, что за такие возражения его запросто поколотила бы собственная родня, так помощники мигом бы указали ему на то, что он совершенно не думает, чем они будут вскоре кормить народ, когда он повалит на Викторию толпами.

Три дня он наслаждался видами цветущей степи, а на четвёртый, проведя ночь в обществе забавных красных лисичек, которые бесстрашно обследовали их лагерь в поисках съестного, наутро они стали подниматься в горы. Ног на каменистых осыпях никто, естественно, себе не ломал и на ледниках не мёрз, так как они просто решили их просто не спеша перелететь. Горная гряда, через которую они перебирались на бимобилях, мало чем отличалась от всех остальных гор, разве что предгорья здесь занимали гораздо меньше места. Это были самые обычные горы, местами поросшие лесом, местами безлесые, а на высоте свыше шести километров покрытые снегом. К горам они двигались два дня вдоль довольно широкой реки, вытекавшей из-под ледника и не переставали удивляться тому, как много в ней рыбы.

Ледник тоже не привлёк их внимания, но все в один голос заметили, что на нём можно здорово кататься на лыжах, так как сверху ледник был весь засыпан снегом. Перевалив через высокий и почти непроходимый кольцевой хребет, путешественники стали спускаться вниз и это были уже совсем другие горы, — величественная горная страна с роскошными лесами, в которых бродила уже совсем другая живность. Едва спустившись с заоблачных вершин в среднегорье, Виктор тотчас нажал на тормоза и как только рельеф местности позволили это, спустился на землю. Им предстояло преодолеть ещё два лесистых хребта и он хотел сделать это пешим порядком, то есть на колёсах. В первую очередь его восхитили