Отец (громко). Иоганна!

Голос его срывается — он снова кашляет. Теперь, оставшись один, он более не сдерживается, и видно, что страдает. Подойдя к бюро, он наливает воду из графина и пьет. Когда из глубины входит Иоганна, он стоит спиной к ней.

Иоганна. Кто здесь?

Отец поворачивается.

Это вы?

Отец (еще слабым, сдавленным голосом). Да, я. (Целует ей руку. Более окрепшим голосом.) Вы не ждали меня?

Иоганна. Совсем забыла о вас. (Смеясь.) Довольны поездкой?

Отец. Весьма. (Замечая ее взгляд, устремленный на ключ, прикрытый платком.) На всякий случай — повязка на глаза. (Пауза. Устремив на нее пристальный взгляд.) Вы не нарумянены.

Иоганна. Нет.

Отец. Вы не идете к Францу?

Иоганна. Я никуда не иду. Я жду мужа.

Отец. Но вы видели его?

Иоганна. Кого?

Отец. Моего сына.

Иоганна. У вас их двое — не знаю, кого вы имеете в виду.

Отец. Старшего. (Молчание.) Итак, дитя мое?

Иоганна (надменно). Отец?

Отeц. А наш уговор?

Иоганна (с видом шутливого изумления). Ах, правда, вы вправе спрашивать! Какая комедия (Почти искренне.) До чего все смешны на этой земле, даже вы, приговоренный к смерти. И как только вам удается сохранять эту рассудочность? (Пауза.) Да, я видела его. (Снова пауза.) И уверена, что вы ничего не поймете.

Отец (ждал этого признания и все же охвачен волнением). Вы видели Франца? (Пауза.) Когда? В понедельник?

Иоганна. В понедельник и все остальные дни.

Отец. Все остальные дни! (Потрясен.) Пять дней подряд!

Иоганна. Вероятно. Я не считала.

Отец. Пять раз. (Пауза.) Да, это же чудо! (Потирает руки.)

Иоганна (значительно, не повышая голоса). Пожалуй.

Отец засовывает руки в карманы.

Вы напрасно радуетесь.

Отец. Я должен покаяться и принести мои извинения, Иоганна. На обратном пути домой я обливался холодным потом в самолете: думал, все потеряно.

Иоганна. А сейчас?

Отец. Узнаю, что вы виделись с ним ежедневно.

Иоганна. И тем не менее для меня все потеряно.

Отец. Почему?

Иоганна пожимает плечами.

Дитя мое, если он впускает вас к себе, значит, вы оба отлично понимаете друг друга.

Иоганна. Стараемся понять. (Цинично и жестко.) Как плуты на ярмарке.

Отец (недоумевая). Что?

Молчание.

Во всяком случае, вы друзья?

Иоганна. Все, но только не друзья.

Отец. Все? (Пауза.) Вы хотите сказать...

Иоганна (опешив). Что? (Хохочет.) Влюбленные? Представьте себе, об этом мы не подумали. А это тоже входило в ваши планы?

Отец (шутливо). Простите, невестка, но вы сами виноваты: вы себе внушили, что я ничего не пойму, и ничего не объяснили.

Иоганна. Нечего объяснять.

Отец (с беспокойством). Он не болен... по крайней мере?

Иоганна. Болен? (Понимает. С неподдельным презрением.) Помешан? (Пожав плечами.) Откуда мне знать?

Отец. Вы же видели его.

Иоганна. Если он безумен, то и я безумна. Вполне возможно, что это так.

Отец. Во всяком случае, скажите мне хотя бы одно: он очень несчастен?

Иоганна (слегка забавляясь). Так вот. (Искренне.) Там, наверху, слова имеют другой смысл.

Отец. Хорошо. Какие же слова говорят там, наверху, если там страдают?

Иоганна. Там не страдают.

Отец. Ах вон как?

Иоганна. Там заняты.

Отец. Франц занят?

Иоганна кивает.

Чем?

Иоганна. Чем? Вы хотите сказать: кем?

Отец. Да, именно это меня интересует.

Иоганна. Меня это не касается.

Отец (мягко). Вы не хотите со мной говорить о нем?

Иоганна (совершенно усталым голосом). На каком языке? Пришлось бы все время переводить: это очень утомительно. (Пауза.) Я отступаю, отец.

Отец. Вы отступитесь от него?

Иоганна. Ему никто не нужен.

Отец. Разумеется, вы вольны поступать, как вам заблагорассудится. (Пауза.) Вы дали мне слово.

Иоганна. Я сдержала его.

Отец. Он знает?... (Значительно взглянув на Иоганну.) Что он сказал?

Иоганна. Что вы слишком много курите.

Отец. И что еще?

Иоганна. Больше ничего.

Отец (глубоко оскорбленный). Я так и знал. Она ему лжет на каждом шагу — дрянь! Могу себе представить, что она наплела за все эти тринадцать