вызов Эрика, я не заслуживаю ничего, кроме гибели.
Отец продолжал красить, поднимаясь по приставным лестницам с банкой краски и кистью, зажатой в зубах. Я предложил ему свою помощь, но он настоял, что сделает все сам. Пытаясь проникнуть в кабинет, несколько раз я использовал лестницы, но он поставил на окна специальные замки и держал жалюзи опущенными, а шторы задернутыми. Я был рад увидеть, с каким трудом он карабкался по лестнице. Он никогда не сможет залезть на чердак. Я подумал, еще хорошо, что дом именно такой высоты, иначе отец смог бы залезть по лестнице на крышу и посмотреть в чердачное окно. Но в обозримом будущем наши цитадели в безопасности.
Отец разрешил мне приготовить ужин, и я поджарил овощное кэрри, мы оба сможем его есть, когда будем смотреть программу по геологии, подготовленную Открытым Университетом, на переносном телевизоре, который я специально принес на кухню. Я решил, когда я разберусь с Эриком, я должен опять начать компанию по убеждению отца купить видик. Слишком легко пропустить хорошую программу в погожий день.
После обеда отец направился в город. Это было необычно, но я не стал его спрашивать, почему он идет туда. Отец выглядел уставшим после целого дня карабканья и вытягивания рук, но он поднялся в свою комнату, переоделся в костюм для города и пришел, хромая, в холл, сказать до свидания.
— Я пошел, — сказал он. Он осмотрел холл, как будто искал доказательства некоего злобного действия, начатого мной еще до того, как он ушел. Я смотрел телевизор и кивнул, не глядя на него.
— Хорошо, — сказал я.
— Я ненадолго. Дверь можешь не замыкать.
— О'кей.
— Ты будешь дома?
— О, да, — я посмотрел на него, скрестил руки и глубже сел в старое удобное кресло.
Он отступил назад, так что обе его ноги были в коридоре, а туловище в холле, рука на дверной ручке удерживала его от падения. Он снова кивнул, шапка на его голове клюнула:
— Хорошо. Пока. Веди себя прилично, — я улыбнулся и стал смотреть на экран:
— Да, папа. Пока.
— Хннх, — сказал он и в последний раз обвел глазами комнату, словно разыскивая исчезнувшее столовое серебро, закрыл дверь, и я услышал, как он прошел по коридору и вышел через переднюю дверь.
Я увидел, как он прошел по тропинке, я немного посидел, поднялся наверх и дернул дверь кабинета, которая, как всегда, была не подвижна словно часть стены.
Я уснул. За окном становилось темнее, по телевизору шел какой-то ужасный американский детективный сериал, у меня болела голова. Я мигнул слипающимися глазами, зевнул, чтобы разлепить губы и проветрить рот, в котором был неприятный вкус. Я зевнул и потянулся, потом замер, я услышал звонок телефона
Я выскочил из кресла, споткнулся, почти упал, добежал до двери, коридора, лестницы и наконец до телефона. Я прижал трубку к уху.
— Алло, — сказал я.
— Привет, Франки, как дела? Спросил Джеми. Я почувствовал смесь облегчения и разочарования. Я вздохнул.
— А, Джеми. О'кей. А ты как?
— Я на больничном. Утром уронил доску на ногу, теперь она вспухла.
— Что-то серьезное?
— Не-а. Если повезет, буду на больничном до конца недели. Завтра пойду к врачу за справкой. Просто подумал сказать тебе, я буду дома днем. Можешь принести винограда, если захочешь.
— О'кей. Я приду, наверно, завтра. Я тебе позвоню.
— Отлично. Есть ли новости от сам-знаешь-кого?
— Нет. Я подумал, это он, когда ты позвонил.
— Ага, я подумал, ты можешь так подумать. Не волнуйся. Я не слышал в городе ни о чем странном, его, вероятно, здесь еще нет.
— Ага, но я хотел бы его увидеть. Я просто не хочу, чтобы он начал выкидывать штуки, которые он делала раньше. Я знаю, он должен вернуться туда, откуда сбежал, даже если он ничего не сделает, но мне хотелось бы его увидеть. Я хочу и то, и другое, понимаешь?
— Да, да. Все будет о'кей. Мне кажется, все закончится хорошо. Не волнуйся.
— Я не волнуюсь.
— Хорошо. Ну, я пошел купить пару пинт анестетика в Гербе. Хочешь составить мне компанию?
— Нет, спасибо. Я устал. Я рано встал сегодня. Увидимся завтра.
— Отлично. Ну, будь здоров и все такое. Пока, Франк.
— Хорошо, Джеми, пока.
— Пока, — сказал Джеми.
Я повесил трубку и спустился вниз, переключить телевизор на что-нибудь более умное, но дошел только до нижней площадки, когда опять зазвонил телефон. Я поднялся наверх. Когда я шел, меня как током ударило: это может быть Эрик, но в трубке гудков не было. Я улыбнулся и сказал:
— Да? Ты что-то забыл?
—
— Эрик, извини. Я думал, ты — это кто-то другой.
— Я — это
— Я думал, ты Джеми, — заорал я в ответ, закрывая глаза.
—
— Извини, я… — я остановился и подумал. Почему ты сказал карлик таким тоном? Он не виноват, что такого маленького роста, — сказал я.
— О, да? — пришел ответ. — Откуда ты знаешь?
— Как это, откуда я знаю? Он не виноват, он таким родился! — сказал я, начиная сердиться.
— Это же он тебе сказал.
— Он сказал мне
— Что он карлик! — сказал Эрик.
— Что?! — закричал я, с трудом веря собственным ушам. — Я же вижу, он — карлик, ты, идиот!
— Он
— Не будь
— Ладно, — вдруг сказал Эрик спокойным голосом, и секунду или две я думал, это кто-то другой говорит и не удивился, когда он продолжил в тоне нормальной беседы. — Как твои дела?
— А? — сказал я, запутавшись. — А… Хорошо. Хорошо. А твои?
— Неплохо. Почти здесь.
— Что? Тут?
