Прилив гордости и восторга заставил Стефана проглотить язык. Он потянулся к руке Катрины, желая ее поцеловать, желая сразу же заключить ее в свои объятия, пусть даже прямо на глазах у Дамона Но Катрина уже от него отворачивалась.
– А вот кольцо для тебя, – продолжила она, Стефан подумал, что слух подводит его, ибо такая теплота и ласка в голосе Катрины никак не могла предназначаться его ненавистному брату. – Тебе оно тоже скоро понадобится.
Последовала такая глухая тишина, как будто настал конец света.
– Катрина… – Стефан едва мог выдавливать из себя слова. – Как ты можешь давать это кольцо ему? После того как мы поделились…
– Чем вы там поделились? – Голос Дамона был резок как щелчок кнута, и он гневно повернулся к Стефану, – Прошлой ночью она пришла ко мне. Выбор уже сделан, – И Дамон резким движением опустил свой высокий воротник, обнажая две ранки на горле.
Стефан безмолвно смотрел на эти ранки, борясь с подступающей тошнотой. Точно такие же отметинки имелись и у него на шее.
В полном недоумении юноша покачал головой.
– Но, Катрина… ведь это был не сон… ты пришла ко мне…
– Я приходила к вам обоим. – Голос Катрины звучал безмятежно, даже радостно, а в ее голубых глазах светилась невинность. Она опять улыбнулась обоим братьям, сначала Дамону, затем Стефану. – Да, это очень меня ослабило, но я все равно рада. Разве вы не понимаете? – продолжила девушка, когда оба брата, онемевшие от шока, посмотрели на нее. – Таков мой выбор! Я люблю вас обоих, и я ни от кого из вас не откажусь. Теперь мы трое всегда будем вместе. И мы будем счастливы.
– Счастливы… – потрясенно выдохнул Стефан.
– Да, счастливы! Мы навеки станем сотоварищами, счастливыми друзьями! – Голос Катрины возвысился от ликования, и лучистый свет детской радости засиял у нее в глазах. – Мы всегда будем вместе, до скончания времен, никогда не старея! Таков мой выбор!
– Счастливы… вот с ним? – Дамон хрипел от ярости, и Стефан ясно видел, как его обычно выдержанный брат белеет от гнева. – С ним? С этим мальчишкой, который между нами стоит? С этим болтливым кривлякой, уродливым образчиком добродетели? Да меня уже сейчас от него тошнит! Черт меня побери, но я больше вообще никогда не желаю его видеть! И голоса его слышать не желаю!
– Все тоже самое я испытываю в отношении тебе братец, – прорычал Стефан, чье сердце буквально выскакивало из груди.
Во всем был виноват Дамон. Да Дамон так отравил разум Катрины, что она уже просто не понимала, что делает.
– И у меня есть твердое намерение как следует позаботиться обо всех последствиях таких отношений, – свирепо добавил юноша.
Дамон правильно понял его слова.
– Тогда доставай свой меч! Если, конечно, сможешь его найти! – прошипел он в ответ, и его глаза стали совсем черны от таящейся там угрозы.
– Дамон, Стефан, пожалуйста! Пожалуйста, не надо! – воскликнула Катрина, вставая между братьями и хватая Стефана за руку. Девушка попеременно смотрела на них обоих, и ее широко распахнутые глаза были полны слез. – Подумайте о чем вы говорите? Ведь вы же братья!
– Я в этом не виноват, – проскрипел зубами Дамон, и его слова стали почти проклятием.
– Но разве вы не можете заключить мир? Ради меня, Дамон… Стефан! Пожалуйста!
Стефан почти поддался, глядя на Катрину. Однако уязвленная гордость и ревность были слишком сильны. Поэтому он остался столь же непреклонным, как и Дамон.
– Нет, – твердо заявил он. – Не можем. Или он, или я, Катрина. Я никогда не стану делить тебя с ним.
Тогда Катрина отпустила его руку, и слезы хлынули из ее глаз. Крупные капли стали падать на белое платье. Девушка задыхалась от мучительных рыданий. Затем, не переставая плакать, Катрина подобрала свои юбки и побежала прочь.
– Тогда Дамон взял кольцо, данное ему Катриной, и надел его на палец, – продолжил Стефан голосом хриплым от усталости и избытка чувств. – Он бросил мне: «Она все равно будет моей, любезный братец». А потом ушел прочь. – Моргая, словно от яркого света после долгой темноты, он повернулся к Елене и внимательно на нее посмотрел.
Девушка все еще неподвижно сидела на кровати, не сводя со Стефана широко распахнутых глаз – так похожих на глаза Катрины. Особенно теперь, когда они были наполнены печалью и страхом. Однако Елена никуда не побежала.
– А что… что было дальше? – настойчиво спросила она.
Кулаки Стефана рефлекторно сжались, и он резко отпрянул от окна. Нет, только не это. Он едва мог выносить само воспоминание, а уж говорить о нем. Как он мог об этом говорить? Как он мог завести Елену во Тьму и показать ей жутких тварей, которые там таятся?
– Нет – выдохнул Стефан. – Я не могу. Не могу.
– Теперь тебе придется мне рассказать, – негромко сказала Елена. – Пойми, Стефан, ведь это не конец всей истории, разве не так? Именно это таится за твоими стенами, именно это ты скрываешь от меня. Но мне необходимо туда заглянуть. Ах, Стефан, теперь ты не должен останавливаться.
Стефан чувствовал, как ужас снова сжимает его липкими пальцами. Разверзлась пропасть, которую он так ясно видел, так ясно чувствовал в тот далекий день. В тот день, когда все закончилось – когда все началось.
