В пансионате было темно. Елена постучала в дверь, но ответа не получила. Гром трещал над головой. Однако ни капли дождя на землю так и не упало.

После третьего стука Елена попробовала потянуть на себя дверь, и та открылась. Внутри безмолвного дома висел угольно-черный мрак. Ощупью, добравшись до лестницы, девочка начала подниматься.

На площадке второго этажа царила такая же тьма, и Елена споткнулась, пытаясь найти комнату с лестницей на третий этаж. Слабый свет замерцал на самом верху лестницы, и она поднялась туда, почти физически ощущая давление окружающих стен, которые, казалось, смыкались вокруг нее.

Свет пробивался через щель из-под закрытой двери. Елена быстро и не слишком громко по ней постучала.

– Стефан, – прошептала она, а затем позвала погромче, – Стефан, это я.

Никакого ответа. Ухватившись за дверную ручку, Елена толкнула дверь, заглядывая в комнату:

– Стефан…

Комната оказалась пуста. И в полном беспорядке.

Все выглядело так, словно по ней прошелся страшный ураган, оставляя сплошные разрушения на своем пути. Чемоданы, которые прежде мирно стояли по углам, теперь валялись как попало, их крышки были раскрыты, точно беззубые рты, содержимое было раскидано по полу. Одно окно оказалось разбито. Все имущество Стефана, все вещи, которые он так бережно хранил и, казалось, очень ценил, подобно мусору валялись на полу.

Страх охватил Елену. Ярость и неистовство этой сцены разрушения так бросались в глаза, что начинала кружиться голова.

«Тот, кто очень даже склонен к насилию», – сказал Тайлер.

«Мне наплевать, – подумала Елена, пока разгорающийся гнев отгонял страх. – Мне на все наплевать, Стефан, я по-прежнему хочу тебя видеть. Но где же ты?»

Люк в потолке был открыт, и оттуда поступал холодный воздух.

«Там так высоко», – подумала Елена, ощущая внезапный озноб от страха.

Она еще никогда не взбиралась по этой приставной лесенке к площадке с перильцами на крыше, и длинная юбка основательно затрудняла подъем. Наконец Елена медленно пролезла через люк, встала на колени на крыше, а затем поднялась на ноги. Увидев темную фигуру в углу, она быстро двинулась к ней.

– Стефан, я не могла не прийти… – начала Елена и внезапно осеклась.

Вспышка молнии полыхнула в небе в тот самый миг, когда фигура в углу резко развернулась. А затем вышло так, словно все дурные предчувствия, все страхи и кошмары, которые Елена когда-либо переживала, внезапно сбылись. Она даже не могла вскрикнуть – это зрелище уже было за гранью добра и зла.

«О господи… нет», – подумала Елена.

Ее разум категорически отказывался извлекать смысл из того, что видели ее глаза. Нет. Нет. Она просто не станет на это смотреть, она никогда не поверит…

И все же Елена не могла удержаться от созерцания. Даже если бы она зажмурилась, каждая деталь ужасающей сцены уже врезалась в ее память – опалив ее разум подобно вспышке молнии.

Стефан.

Стефан, такой элегантный в своей обычной одежде, в черной кожаной куртке с поднятым воротником. Стефан, чьи темные волосы были подобны одной из грозовых туч, нависавших над городом. Стефан, застигнутый врасплох этой вспышкой света. Стефан, чье тело выгнулось в какой-то звериной позе, полусидя, с выражением животной ярости на тонком лице.

И кровь. Этот нежный, надменный, чувственный рот, заляпанный кровью губы казались кошмарно- красными на фоне бледной кожи, на фоне резкой белизны оскаленных зубов. В руках Стефан держал обмякшее тельце плачущей горлицы, белой как его зубы, беспомощно распростершей крылышки. Еще одна горлица лежала у его ног подобно использованному и скомканному носовому платку.

– О господи, нет! – прошептала Елена.

Продолжая шептать одно и то же и пятясь назад, она едва сознавала, что делает. Разум девочки просто не мог справиться с этим ужасом, мысли разбегались в дикой панике подобно мышам, вырвавшимся из тесной клетки. Нет, она этому не поверит, просто не поверит. Тело было невыносимо напряжено, сердце разрывалось, голова кружилась.

– О господи, нет…

– Елена! – Ужаснее всего остального было видеть, как глаза Стефана глядят на нее с этого звериного лица, наблюдать, как жестокий оскал сменяется видом отчаянным и потрясенным. – Елена, пожалуйста. Пожалуйста, не надо…

– О господи, нет! – Вопли словно сами собой пробивали себе путь наружу из ее гортани. Елена попятилась еще дальше и споткнулась, когда Стефан вдруг к ней шагнул. – Нет!

– Елена, пожалуйста… будь осторожна.

Эта тварь, эта жуткая тварь с глазами Стефана шла к ней, глаза ее горели. Елена метнулась прочь, когда Стефан сделал еще один шаг, протягивая к ней руки. Эти длинные руки с изящными пальцами,