Когда Джоанна перечитывала этот список в десятый или одиннадцатый раз, Алекс вытащил ещё один рапорт из досье, взглянул на него и произнёс:
- А вот кое-что чертовски любопытное, я уже забыл всё это.
- О чём это вы?
Он показал ей папку, в которой было около дюжины выцветших страничек.
- Это беседа с мистером и миссис Моримото.
- Кто это?
- Милые люди, - сказал Алекс. - Слуги. Они работали у Тома Шелгрина с тех пор, как Лизе исполнилось пять лет.
- Вы хотите сказать, что сенатор привёз эту пару из Японии для работы у него дома?
- Нет-нет, - сказал Алекс, - они оба относятся ко второму поколению американских японцев. Выросли, по-моему, в Сан-Франциско.
- Как вы сказали, это чертовски любопытно. Теперь и японцы связывают меня и Лизу.
- Вы не дослушали до конца.
Джоанна нахмурилась.
- Вы думаете, они имели что-то общее с моим... с Лизиным исчезновением?
- Не думаю. Они хорошие люди. Очаровательные и очень порядочные. В их крови нет ни капли нечестности.
- Почему вы так уверены?
- Я почувствовал тогда что-то вроде того, - сказал Алекс, - я почуял это. Не смейтесь. Я не обманываю.
Джоанна не смогла подавить усмешку.
- Вы сыщик, а не ищейка.
- Да, во ищейка или нет, но когда вы занимаетесь такой работой, как моя, долгое время, у вас развивается нюх на подобные вещи. Единственно, я не имею в виду, что буквально почувствовал их запах. Это аура... их подсознание как будто излучало. Когда я сказал запах, это простейший способ описать это явление. У многих людей всего лишь тонкий, как бумага, налёт цивилизации. Л под этим лаковым слоем они полны нечистоплотных побуждений. Дикари в смокингах. У них свой особенный запах. Но Моримого не такие. Они немногим отличаются от вас. И кроме того, их не было на Ямайке, когда Лиза исчезла. Они были в доме сенатора, в Вирджинии, около Вашингтона.
- А что такого любопытного вы нашли в них? - спросила Джоанна.
Алекс положил запись беседы с Моримого и сформулировал свою версию.
- Ну, видите ли, супруги Моримого все делали по дому, пока Лиза была маленькой. Фуми была поварихой, но у неё также было немного лёгкой работы по дому. Её муж, Койи, выполнял что-то вроде обязанностей дворецкого, к тому же он был мастером на все руки. Он мог починить всё, что угодно. И, конечно, и Фуми и Койи много нянчились с Лизой. Лиза обожала их. Она выучила от них много японских слов, и сенатор одобрял это. Он полагал, что это неплохая идея - учить детей языкам с раннего детства, пока у них не возникло никаких психологических барьеров. Он отдал Лизу в частную начальную школу, где она с самого начала учила французский.
- Я говорю по-французски.
- ...и где она с третьего класса учила немецкий, - закончил он.
- Я и по-немецки говорю, - сказала Джоанна.
Джоанна добавила эти пункты к своему списку сходств. Ручка слегка дрожала в её пальцах.
- Так вот к чему я все это говорю, Том Шелгрин использовал супругов Моримого в качестве домашних учителей по японскому языку для Лизы, - сказал Алекс. - Она бегло говорила по-японски. Лучше, чем она говорила по-французски и по-немецки.
Джоанна оторвалась от списка. Она почувствовала головокружение. Всё произошло быстро, очень быстро.
- Мой Бог.
- Да, - сказал Алекс, - если рассуждать, как я, это кажется как раз слишком невероятным, чтобы быть простым совпадением.
- Но я выучила японский в Англии, - сказала Джоанна.
- Да?
- В университете - у моего друга.
- Да?
Они пристально поглядели друг на друга.
Для Джоанны впервые невозможное стало возможным.
Глава 28
Со дна той шкатулки, где хранились фотографии, Джоанна извлекла тонкую пачку писем, перевязанных поблекшей жёлтой лентой. Она принесла их в гостиную и отдала Алексу.
