САНТОРЕЛЛИ: Господи Иисусе! Нет, Господи, нет!!!
БЛЕЙН (смеется): Уа-а-а-а! Вот и мы! Вот и мы, доктор Рамлок и доктор Блом! У-у-у-у!!!
САНТОРЕЛЛИ: На себя! Штурвал на себя!!!
БЛЕЙН (смеется): Уа-а-а-а! (Смеется.) Мы записываем?
САНТОРЕЛЛИ: На себя, штурвал на себя и вверх! Вытягивай!!!
(С. часто, с присвистом дышит. Время от времени он кряхтит, как будто сражается с чем-то или с кем-то, возможно с Блейном, но скорее всего он пытается справиться с управлением. Дыхания Блейна на пленке не зафиксировано.)
САНТОРЕЛЛИ: Черт! Черт побери!..
БЛЕЙН: Мы записываем?
– Почему он все время спрашивает, записывается ли их разговор? – озадаченно спросил Джо.
Барбара покачала головой:
– Не знаю.
– Сколько времени он работает пилотом?
– Больше двадцати лет.
– Следовательно, он знает, что все, что происходит в кабине, постоянно записывается 'черным ящиком'?
– Должен знать… Да, знает. Но не кажется ли тебе, что он немного не в своем уме?
Джо быстро прочитал последние слова летчиков.
САНТОРЕЛЛИ: Ручку на себя, черт!..
БЛЕЙН: Ух ты! Оп-па!
САНТОРЕЛЛИ: Матерь Божья!..
БЛЕЙН: О, да-а…
САНТОРЕЛЛИ: Нет!
БЛЕЙН (в детском восторге.): Ух ты-ы!!!
САНТОРЕЛЛИ: Сьюзен…
БЛЕЙН: Гляди! Ща ка-ак…
(С. начинает громко кричать.)
БЛЕЙН: Здорово!..
(Крик С. слышен на протяжении трех с половиной секунд, до самого конца записи, которая была прервана падением самолета.)
(Конец.)
Ветер пронесся по траве на лугу. Небо набухло близким дождем. Природа, похоже, была намерена устроить влажную уборку.
Джо медленно сложил три листка бумаги и засунул их в карман куртки.
Некоторое время он просто не мог произнести ни слова.
Далекая вспышка молнии обожгла ему глаза. Грянул гром, и тучи, как по команде, пришли в движение.
Наконец, глядя на дно воронки, Джо сказал:
– Последним словом Санторелли было имя…
– Сьюзен.
– Кто она?
– Его жена.
– Я так и подумал…
В самом конце – никаких обращений к Богу, никаких надежд на божественное милосердие. Одна только покорность и принятие своей судьбы. И еще имя… Имя, произнесенное с любовью, с сожалением, со смертной тоской и… с надеждой. Последним, что промелькнуло перед мысленным взором гибнущего летчика, была не жестокая земля, не последующий вечный мрак, а дорогое, любимое лицо.
Джо снова почувствовал, что не может говорить.
– 11 -
Они отошли от глубокой воронки в земле, и Барбара Кристмэн повела Джо вверх по склону. Ярдах в двадцати от группы обожженных, мертвых осин на северном краю луга она остановилась и сказала:
– Где-то здесь они и стояли, если я правильно запомнила. Но что это должно значить?
Когда вскоре после катастрофы Барбара Кристмэн прибыла на этот перепаханный, изуродованный, опаленный огнем луг, то среди мелких и мельчайших обломков единственным признаком того, что здесь разбился именно авиалайнер, были кусок самолетной турбины и три пассажирских кресла, которые каким-то чудом почти не пострадали. Во всяком случае, их Барбара узнала с первого взгляда.
– Эти три кресла были соединены друг с другом? – спросил Джо.
– Да.
– И они стояли вертикально?
– Да. К чему ты ведешь?
– Могли бы вы определить, из какой части самолета были эти кресла?
– Джо…
– Из какой части самолета, Барбара? – терпеливо повторил Джо.
– Вряд ли из первого класса и не из бизнес-класса верхней палубы, потому что там установлены сдвоенные кресла. Центральный ряд в экономическом классе имеет четыре кресла в ширину, поэтому эти три кресла относятся либо к левому, либо к правому ряду экономического класса.
– Они были повреждены?
– Конечно.
– Очень сильно?
– Как ни странно – не очень.
– А следы огня?
– Не везде.
– А где именно? В каких местах?
– Погоди, Джо, дай-ка вспомнить… Честно говоря, сейчас мне кажется, что на них было всего несколько небольших подпалин и пятен сажи.
– Ну а обивка, Барбара? Не была ли она совершенно целой?
Широкое лицо Барбары помрачнело.
– Джо, – строго сказала она. – В этой катастрофе никто не уцелел.
– В каком состоянии была обивка? – настаивал Джо, и Барбара сдалась.
– Ну, мне помнится, она была слегка разорвана. Ничего серьезного
– На ней была кровь?
– Я не помню.
– Тел на сиденьях не было?
– Нет.
– А частей тел?
– Нет.
– Привязные ремни сохранились?
– Этого я не помню. Наверное – да.
– Но если ремни сохранились и если в момент удара они были пристегнуты…
– Это смешно, Джо!
– Мишель и девочки летели экономическим классом, – сказал он.
Барбара прикусила губу и отвернулась. Некоторое время она смотрела куда-то в сторону, потом промолвила тихо, почти ласково:
– Джо, твоих родных не было на этих сиденьях.
– Я знаю это, – уверил он ее. – Я знаю.
Но как же он хотел этого!..
