– Я купил и подготовил два дома на случай, что придется скрываться, оба в разных концах страны, поэтому у меня было все заранее готово, когда такой день пришел. Я купил их под вымышленными именами, и концов не найти. Этот дом я перевел на Анну и Джона Голт, поскольку мне нужен только один.
Он смутился, когда Пейдж обняла его.
– Карл, – сказал Марти, – что бы с нами случилось, если бы не вы? Мы обязаны вам всем.
Великан даже покраснел, что было совершенно ему несвойственно.
– С вами было бы все в порядке. Вы из тех, кто выживает. Я поступил так, как сделали бы другие.
– Нет, не в такие времена.
– Даже в такие времена, – сказал Карл, – хороших людей больше, чем плохих. Я очень верю в это – иначе нельзя.
Около 'лендровера' Шарлотта и Эмили на прощанье поцеловали Карла, потому что знали, хотя никто им этого не говорил, что они никогда не увидят его снова.
Эмили отдала ему своего Пиперса.
– Вам нужен кто-то, – сказала она. – Вы ведь совсем один. Кроме того, он никогда не сможет привыкнуть к имени Сьюзи-Лори. Теперь это ваш питомец.
– Спасибо, Эмили. Я о нем буду хорошо заботиться.
Когда Карл сел за руль и закрыл дверцу, Марти наклонился к открытому окошку.
– Если мы разрушим 'Систему', вы думаете, они смогут когда-нибудь снова ее создать?
– Ее или что-то другое, – ответил, не колеблясь, Карл.
Встревоженный, Марти сказал:
– Я думаю, мы узнаем, если они сделают это… когда они отменят выборы.
– Нет. Выборы никогда не будут отменены, во всяком случае не так прямолинейно, – сказал Карл, заводя мотор. – Все будет идти, как прежде, конкурирующие политические партии, конвенции, дебаты, предвыборные компании, вся обычная суета и болтовня. Но все кандидаты будут выбраны из сторонников 'Системы'. Если они действительно когда-нибудь возьмут верх, Джон, только они будут об этом знать.
Марти неожиданно снова стало холодно, как в тот снегопад ночью во вторник.
Карл поднял руку с перекрещенными пальцами, Марти знал этот жест из 'Звездного трека'.
– Живите долго и счастливо, – пожелал он им и уехал.
Марти стоял на дорожке, покрытой гравием, и смотрел, как машина Карла выехала на основную дорогу, свернула налево и скрылась из виду.
Весь декабрь и последующий год, когда все заголовки кричали о скандале, вызванном информацией о 'Системе', предательстве, космическом заговоре, убийствах и мировых кризисах то тут, то там, Джон и Анна Голт остались гораздо более равнодушными к газетам и телевизионным новостям, чем сами того ожидали. У них теперь была новая жизнь, которую надо было строить, что для них оказалось совсем не просто.
Анна коротко подстригла свои светлые волосы и перекрасила их в каштановый цвет.
Прежде чем познакомиться со своими соседями, живущими в разрозненных домиках и ранчо в этой сельской местности, Джон отрастил бороду, причем он даже не удивился, что когда она отросла, то была наполовину седая, а также много седины прибавилось и на его голове.
Простой оттеночный шампунь изменил цвет волос Ребекки со светлых на каштановый, а Сьюзи-Лори и так стала неузнаваемой, когда ее коротко подстригли. Обе девочки быстро подрастали. Время должно было стереть любое сходство между ними и кем бы то ни было, кого они могли напомнить. Заучить и привыкнуть к новым именам оказалось значительно легче, чем придумать и запомнить простое, но убедительное прошлое. Они сделали из этого игру, которая чем-то напоминала 'Посмотрим, кто сейчас обезьяна'.
Но кошмары продолжались. Хотя враг, которого они узнали, больше не существовал, они встречали каждый снегопад с неприятным чувством тревоги, как это происходило с людьми в давние, полные суеверий времена. А любой незнакомый шум заставлял их вздрагивать.
В канун Нового года у Джона впервые появилась надежда, что они действительно смогут начать новую жизнь и снова обретут счастье. Именно в тот день Эмили напомнила о жареных кукурузных хлопьях.
– Какие кукурузные хлопья? – не понял Джон.
– Которые злой двойник Санта-Клауса положил к микроволновку, – ответила она, – даже если столько кукурузы и не поместится в ней. Но если и поместилось, что все-таки случилось, когда она начала лопаться?
В ту ночь впервые за последние три недели они снова устроили час историй. А потом это стало традицией.
В конце января они настолько уверились в своей безопасности, что записали Ребекку и Сьюзи-Лори в местную школу.
К весне у них появились новые друзья, и все обраставшие новыми подробностями воспоминания, которые уже не были выдуманными.
Поскольку у них имелось семьдесят тысяч наличными, а также их скромный домик, за который уже все было выплачено, они не очень нуждались в работе. Кроме того, у них были четыре коробки, набитые первыми изданиями ранних романов Мартина Стиллуотера. На обложке 'Таймс' задавался вопрос, на который никто не мог ответить:
– 'Где Мартин Стиллуотер?' и первые издания, которые раньше не стоили и пары сотен долларов на рынке коллекционеров, продавались к весне в пять раз дороже; они предпочитали сейчас не длительное накопление денег, как, например, в банке, а простой обмен товара на деньги. Продавая одну-две книги за
