Клетки вокруг были забиты увечными животными: собаки и кошки без хвостов и с ампутированными лапами, слепой щенок со срезанными ушами, кошка, у которой отсутствовала почти половина шкуры, постоянно мяукающая, – когда она зализывала раны, взгляду открывалась освежеванная плоть. Что это за сумасшедший дом? Я быстренько проверил, все ли на месте у меня.
Посреди комнаты был водружен операционный стол, рядом с которым лежал огромный поднос со всяческими инструментами. На крюках, сразу у двери, висели медицинские халаты, когда-то бывшие снежно-белыми, теперь же их украшали весьма подозрительные разводы.
Голова немного прояснилась, ко мне вернулась память, и тут я понял, что случилось. Викарий сдал меня вивисекторам. По крайней мере, Дымка спаслась. Это уже кое-что.
Я изучил дверцу клетки. Задвижка была достаточно элементарной, но проволока, обтягивающая клетку, не давала добраться до нее. А саму проволоку не взять ни когтем, ни клыком – слишком толстая. Что бы в этом случае посоветовал Ворчун? В первобытных лесах все было куда проще.
Первое, что мне пришло на ум, – это прикинуться смертельно усталым, когда они придут за мной, а потом, когда дверца отворится, прыгнуть и вцепиться в горло. Но у меня было предчувствие, что я окажусь не первым, кто попробует провернуть подобный трюк, и где сейчас мои предшественники? Однако не могу же я просто лежать и ждать, когда мое тело послужит вящей славе медицины. В итоге я решил остановиться на этом плане, если только не придумаю что-нибудь поумнее.
Естественно, когда они пришли за мной, то были ко всему готовы. За свою жизнь они навидались немало клыков и научились избегать их. Их было трое, и у двоих на руках были натянуты толстые войлочные рукавицы длиной по локоть. Так что когда я вскочил на ноги и, разинув пасть, устремился на них, мне просто сунули в глотку войлочную рукавицу, одновременно схватили за ноги и держали, пока кто-то выворачивал мне ухо. Они действовали весьма умело, и меньше чем через минуту я был намертво прикручен к операционному столу. Лишь мелькнула запоздалая мысль: интересно, сколько времени я валялся без сознания, раз мои пленители успели столь основательно подготовиться?
Переговариваясь друг с другом, они начали приготовления к своему кровавому дельцу. Я прислушался.
– Странно, чего это ему выкладывать такие деньжищи за псину какую-то? – сказал тот, который выкручивал мне ухо.
– Да, довольно необычное требование, и здесь придется поработать, – кивнул мужчина, раскладывающий инструменты ровными блестящими рядами. – Принеси-ка чистые ведра для органов. Он особо настаивал, чтобы, пока мы будем резать пса, в те куски, которые пойдут на свечи, не попало никакой посторонней крови или других примесей.
– А почем ему знать, чего мы намешаем туда?
– Учитывая, сколько он нам заплатил, он может потребовать все, что угодно.
– Ведра чистить придется.
– Вот и займись.
Краткое затишье сменилось звуком плещущейся воды, что хоть немного заглушило стоны и взвизги животных, которые уже начали действовать мне на нервы.
– А где бочонок, куда положим голову?
– Там, в другой комнате.
– Пойди и принеси. Я хочу, чтобы все было под рукой. Хорошая собачка, – он потрепал меня по голове.
Намордник, что они натянули на меня, помешал мне достойно ответить на ласку.
– Очень странный человек, – задумчиво проговорил третий мужчина, до сих пор не проронивший ни слова, худой блондин с черными от гнили зубами. – Что такого особенного в свечках из собачатины?
– Не знаю и знать не хочу, – ответил гладивший меня мужик, мясистый, мощный здоровяк с глубокими голубыми глазами, и вновь вернулся к своим инструментам. – Клиент платит, остальное нас не касается.
Возвратился последний из троицы – широкоплечий большерукий коротышка, уголок его рта сводил нервный тик. Под мышкой у него было зажато необычной формы ведро.
– Вот он, ваш бочонок, – промямлил он.
– Отлично. Тогда давайте начнем наш урок.
И тут моего слуха достиг –
– Сперва отрезаем левую заднюю ногу, – начал лекцию здоровяк, потянувшись за скальпелем.
Остальные подтянулись поближе и взяли инструменты наизготовку.
Дверь дома загрохотала под громовыми ударами.
– Дьявол! – выругался здоровяк.
– Посмотреть, кто там? – спросил коротышка.
– Нет. Мы оперируем. Если что-то важное, зайдут попозже.
Вжик!
Снова дверь затряслась, похоже, на этот раз по ней лупили ногами.
– Деревенщина неотесанная!
– Хулиган!
– Негодяй!
Теперь дверь вообще ходуном ходила – кто-то разбегался и врезался в нее плечом, очевидно, пытаясь сорвать с петель.
– Каков наглец!
– Может, мне стоит сходить перемолвиться с ним?
– Да, сходи.
Только коротышка сделал шаг в сторону, как из передней донесся громкий треск, сопровождаемый грохотом рухнувшей двери.
Звук тяжелых шагов. Дверь напротив меня распахнулась и ударилась о стену. На пороге стоял Джек, внимательно изучая клетки, вивисекторов, меня, распростертого на столе. Из-за его ноги выглядывала Серая Дымка.
– Да кто вы такой? Как смеете вы врываться в частную лабораторию? – возопил здоровяк.
– И мешать научным исследованиям? – добавил длинный блондин.
– И ломать нашу дверь? – завершил широкоплечий коротышка.
Это было видно невооруженным глазом – Джека окутывал черный вихрь, устремляющийся внутрь. Если кружащаяся тьма полностью исчезнет внутри, это будет означать, что хозяин мой за свои поступки больше не отвечает.
– Я пришел за своим псом, – сказал Джек. – Вон он, на вашем столе.
Он двинулся вперед.
– Нет, нет, парень, не так быстро, – улыбнулся здоровяк. – Это заказ нашего особого клиента.
– Я забираю его и ухожу.
Здоровяк поднял скальпель и начал медленно обходить стол.
– Вот эта штучка такое способна вытворить с человеческим лицом, красавчик!
Остальные, следуя его примеру, также вооружились скальпелями.
– Видно, тебе никогда не приходилось встречаться с человеком, который действительно умеет потрошить, – продолжал здоровяк, приближаясь к Джеку.
Последний завиток вихря скрылся, и глаза Джека замерцали сумасшедшим огоньком. Рука его
