высокая, величественная, настоящая королева пиратов Антильских островов. Она уселась на скамью, опустив дробовик на колени.

— Держите курс на юго-восток, — сказала она. — Примерно на сто шестьдесят градусов по компасу. Она обратилась к Нику:

— Я буду следить за ним. Помоги мистеру Ростену с грота-шкотом. Крикни, когда установите, и я положу шхуну на ветер...

Эй, рулевой, следите за курсом!

Я намеренно уклонился от курса. Точнее, я просто не мешал крупной шхуне плыть в том направлении, куда ей хотелось. Мне еще никогда не доводилось управлять судном таких размеров. При других обстоятельствах это было бы даже интересно. Я покосился в черные зрачки двустволки и переложил руль.

— Полегче, моряк, — предупредила Робин. — Не надо так резко крутить штурвал. Восьмидесятифутовую шхуну не разворачивают, как ялик. Вот, так лучше. Так и держите. И следите за компасом. Хорошо... Мы еще сделаем из вас рулевого, мистер Хелм.

— Да, мэм, — кивнул я. — Или правильнее сказать, есть!

— Мэттью, — вздохнула она. — Или как вас там еще зовут?

— Да, Робин?

— Вы не должны были так себя вести. Вам следовало знать, что я никогда не позволю лапать себя какому-то дешевому бандиту из Чикаго.

— Если это лесть, — ухмыльнулся я, — то спасибо.

— Вы бы легли со мной в постель? Как Петрони? Я изобразил удивление:

— А разве в постели у людей есть имена?

— Значит, да, — вздохнула она. — Вы бы и на это пошли.

— Вы и сами, Робин, зашли достаточно далеко, — напомнил я. — Во всяком случае, вы многим успели досадить.

— Наверное, — согласилась она. Потом, после непродолжительного молчания добавила: — Как, например, вашей белокурой подружке. Как, кстати, чувствует себя эта юная дуреха?

— Злится на меня, боится вас и жалеет себя. Робин повернула голову в ту сторону, где ее супруг, на выручку к которому пришел Ник, колдовав над грота-шкотом у высоченной грот-мачты.

— Значит, все-таки не Луис хотел убить меня, — промолвила она. — А ведь из-за вас я чуть было...

Я старался сохранить непроницаемое выражение. Луис метнул взгляд в нашу сторону, словно пытался угадать, о чем мы разговариваем. Вид у него был испуганный.

— Я никогда не говорил, что это Луис, — напомнил я. — К тому же вы были настолько уверены, что спорить было бесполезно. Кроме того, как Петрони, я защищаю своих клиентов, мэм.

Она расхохоталась.

— Своих клиентов? Вот эту безмозглую девчонку? Кстати, сейчас вы больше не Петрони, так что не называйте меня мэм.

— О Господи, — вздохнул я. — В жизни не встречал столько людей, которые так пекутся о том, как их называют.

Робин не спускала с меня глаз.

— Должна вам сказать, Мэтт Хелм, гангстер из вас вышел никудышный. Я ухмыльнулся.

— Зато из вас получилась прехорошенькая русалочка, Робин Ростен.

Она поморщилась.

— Вам ни к чему было прибегать к таким суровым методам. Не надо было швырять меня в воду и заставлять в одиночку извлекать из песка машину. Вы ведь нарочно подстроили так, чтобы я предстала в таком жутком виде перед всеми... — Она вдруг приумолкла. — О, я поняла!

— Правильно, — кивнул я. — Это должно было выглядеть достаточно убедительно, чтобы все поверили в серьезность моих намерений. И ведь сработало, верно? Во всяком случае, Тедди не выдержала напряжения, раскололась — и мне все стало ясно. А вот людям, которые мне нужны, было бы наплевать, кого я прикончу — им самим убивать не в новинку. Кстати говоря, не так давно здесь погиб наш человек. Эймс. Помните Эймса, Робин? Он был помешан на транзисторных радиоприемниках. Еще он замечательно стряпал на костре.

— Я помню человека с радиоприемником, — бесстрастно произнесла она. — Хотя назвался он иначе. Развести костер ему так и не удалось, если он, конечно, оказался ночью на берегу именно с этой целью. Нам казалось, что у него на уме нечто другое.

Я изучающе посмотрел на нее. Что ж, я мысленно распрощался с последней надеждой; в глубине души я все-таки ожидал, что она станет отрицать свою причастность к смерти Эймса.

— В любом случае, — произнес я, — урок оказался для вас настолько убедительным и унизительным, что рисковать дальше вам не захотелось. Вы сбросили маску и угостили меня замечательным ершом, как в дешевом боевике.

Робин рассмеялась.

— Милый Мэтт, вы себе льстите. Неужели вы считаете, что и впрямь запугали меня такими дешевыми выходками?

— Хорошо. Значит, вы просто разозлились и потеряли голову. Я спровоцировал вас на то, чтобы раскрыть карты. В противном случае мне пришлось бы еще несколько дней поломать голову, гадая, кто из вас мой человек — вы, Луис или кто-нибудь еще. Но так не случилось. Вы сыграли в открытую. Это и важно.

В ее взгляде мелькнуло любопытство.

— Вы говорите так, как будто довольны собой.

— Еще бы! — Я постарался, чтобы мой голос прозвучал уверенно. — Пока вы были просто богатой и уважаемой миссис Луис Ростен, вы оставались неуязвимой и я мог только надеяться, что вы себя выдадите. Теперь же я знаю, кто вы на самом деле. Я заставил вас высунуться по самую шейку. — Я посмотрел на нее и с сожалением покачал головой. — Шейка, между прочим, прехорошенькая. Жаль будет кромсать ее топором. Увы, лес рубят — щепки летят, как говаривал когда-то старый гуманист Прокруст. Знаете, как напутствовал меня босс, отправляя на эту миссию?

— Нет, — голос ее звучал резче, чем прежде. — Что же он сказал?

— Несколько дней назад мы беседовали с ним в Вашингтоне, — сказал я. — И босс сказал: “Милях в сорока отсюда орудуют люди, которым пора преподать урок. Пусть не суются под топор, который уже занесен”. — Я грустно покачал головой и продолжил печальным голосом: — Не следовало вам вмешиваться в эту игру, Робин. Человека, за которым следил Эймс, наши люди уже отправили на тот свет, в Европе. Все вы, любители, одинаковы. Налаживаете приличное дело, а потом начинаете убивать без разбора. Не следовало вам трогать Эймса. Жаль, Робин. Прощайте, Робин.

Она встала, держа дробовик наперевес.

— Что за вздор вы несете, Мэтт? По-моему, у вас что-то с мозгами неладно. Или вы забыли? Это у меня в руках топор, дорогой мой. И мне решать, когда им воспользоваться.

Я ехидно ухмыльнулся.

— Дилетанты, кругом одни дилетанты. Все вы только и можете, что размахивать ружьями и угрожать на словах. Робин, мне за вас стыдно. Не уподобляйтесь Борджиа — сыграйте по-крупному. Всадите в меня пулю. Разнесите мне череп вдребезги, чтобы мозги разлетелись по вашей чистенькой палубе. Давайте же! — Я расхохотался. — Так я и думал, Робин. А вот я профессионал, и я сталкивался с тысячами таких, как вы. Говорить вы все мастера, а вот как доходит до того, чтобы нажать на спусковой крючок, пасуете. Делаете вот так... — я издал крайне безобразный и непристойный звук.

Лицо Робин потемнело, несмотря на бронзовый загар.

— Вы рискуете, голубчик. Если хотите знать, то я не убиваю вас лишь потому, что у меня на вас есть определенные планы. Придет время, и вы еще пожалеете, что я вас не пристрелила.

— Болтовня, — презрительно фыркнул я. — Дешевая болтовня. Должно быть, есть что-то в ощущении заряженного ружья, от чего у всех любителей развивается словесный понос. Интересно, что за жестокую участь вы для меня уготовили?