– Спасибо за все, что вы сделали для меня, – ответила ей Лизетт. – Не знаю, как бы я вынесла все эти муки, если бы не вы, ваша поддержка и доброе отношение ко мне.

Они обнялись, и Жозефина спешно покинула монастырь. Глядя ей вслед, Лизетт надеялась, что та обернется и помашет ей на прощанье, но этого не случилось. У женщины ручьем текли слезы.

Лизетт попрощалась с монашками и всеми постояльцами монастыря, с которыми здесь подружилась, и была готова к отъезду. В Дьеппе уже все было договорено относительно ее работы гувернанткой. Утром в день отъезда Лизетт постучалась в кабинет аббатисы.

– Вот твои драгоценности, Лизетт, – настоятельница достала из сейфа украшения и положила их на стол.

Лизетт надела жемчужное ожерелье, защелкнув застежку, украшенную бриллиантом. Она на секунду задержала на ней руку, испытывая знакомое ощущение. Серьги, браслет и брошь она уложила в затягивающийся на шнурок кошелек, сшитый ею из лоскутков ткани, которые ей дали монахини в период ее выздоровления.

Аббатиса достала кожаный бумажник и открыла его. Он был туго набит банкнотами.

– Пара, которая удочерила твоего ребенка, оставила тебе значительную сумму денег, чтобы ты могла освоиться в новой жизни.

Лизетт передернуло. Она быстро отвернулась, тряхнув головой.

– Нет! Они думают, что купили у меня ребенка? Возьмите себе эти деньги – в ваш фонд милосердия!

– Эти деньги предназначались тебе, но я поступлю так, как ты желаешь.

Аббатиса отодвинула толстый бумажник в сторону и протянула Лизетт маленький кошелек.

– Как я уже тебе говорила, никто не покидает монастырь с пустыми руками. В этом кошельке достаточно денег, чтобы ты могла прокормиться ближайшие двое суток. – Она сделала предупреждающий жест. – Не позволяй собственной гордыне отвергать эти деньги. Они даются тебе от имени нашей пресвятой Богородицы.

– Тогда я с благодарностью принимаю их, – ответила Лизетт и взяла деньги.

– Есть еще одна вещь, которую, я уверена, ты будешь рада принять. – Достав из выдвижного ящика стола конверт, она протянула его Лизетт. – Сегодня ты ожидала получить билет на поезд до Дьеппа – от своих новых хозяев, но мадам де Венсан сделала для тебя еще кое-что.

Увидев, как лицо Лизетт внезапно помрачнело, она подняла руку, чтобы успокоить ее.

– Не пугайся. Все хорошо. Мадам де Венсан внесла кое-какие изменения. В этом конверте билет на поезд, но не до Дьеппа, а до Лиона. Этим она хотела выразить свое доброе расположение к тебе и наилучшие пожелания на будущее. Кроме того, она оставила тебе лучшую рекомендацию для работы и банковский чек, который поможет тебе справиться с денежными затруднениями, пока ты не устроишься.

– В Лион! – Лизетт была ошеломлена этим приятным сюрпризом. – Как она добра! Будем считать, что я одалживаю у нее эти деньги и обязательно верну их!

– Она знала, что ты скажешь именно так, – настоятельница кивнула. – Вернешь ты или не вернешь эти деньги, для нее сущий пустяк. Просто она хотела на деле помочь тебе в трудную минуту. По отзывам сестер, – продолжала она, – я знаю, что ты никогда не увиливала от работы, которую тебе давали в монастыре, и я по просьбе мадам де Венсан написала дополнительную рекомендацию от своего имени. Надеюсь, эти два письма помогут тебе найти хорошее место в Лионе.

Взяв конверт, Лизетт крепко прижала его к груди.

– Спасибо, матушка аббатиса! – От радости у нее перехватило в горле. – Я обязательно напишу мадам де Венсан и поблагодарю ее лично, а пока передайте ей, что я никогда не получала более дорогого подарка, чем этот билет. Он даст мне возможность вернуться домой.

– Я передам.

Когда за ней закрылась дверь монастыря, Лизетт еще немного прогулялась, а потом повернула на улицу, ведущую к вокзалу. Теперь ей ничего не мешало вернуться в Лион!

Ничего! Но где взять силы, чтобы дальше идти по жизни без своего ребенка, которого всегда будешь любить?

Прибыв в Лион, Лизетт ожидала, что с первой минуты почувствует себя здесь как дома, но этого не произошло. Она и раньше не слишком хорошо знала привокзальный район, а за время ее отсутствия здесь выросли новые здания. Глядя на новый облик площади, она не могла понять, в каком направлении ей дальше идти. Она решила узнать дорогу у продавца газетного киоска и, следуя его инструкциям, направилась в сторону округа Белькур, где находился дом ее бабушки. Постепенно улицы и городские указатели становились все более узнаваемыми, а настроение Лизетт – все бодрее и увереннее. Наконец она вышла на набережную, где на минуту остановилась, чтобы сориентироваться на месте.

Лион был городом рек и мостов, разделенным на три части Роной и Соной. С историей Лиона, уходящей корнями в глубину веков, Лизетт в основном познакомила бабушка, но интерес к ней привила девочке школа. Реки всегда играли особую роль в развитии шелковой индустрии Лиона, являясь важнейшими транспортными артериями. Многочисленные мосты связывали старый квартал Вэз и гору Фурвьер на западе с более молодыми районами на востоке. Из старого округа, примыкающего к северной части Лиона, – знаменитого Ла Круа Рюсс «города ткачей» к версальскому двору в свое время поставлялись шелка, в которых когда-то блистала Мария-Антуанетта. С тех пор лионский шелк пользуется огромным спросом во всем мире.

Лизетт улыбнулась, вспомнив старую местную поговорку: «Если другие города отличает пение птиц, то Лион – стук ткацких станков».

Лизетт ускорила шаг, ведь с каждой минутой она все ближе подходила к дому бабушки. По воде с отражающимися в ней золотистыми лучами заходящего солнца плыли пароходы и баржи. Она остановилась