Не обращая внимания на свою неопытную мать, которая краснела, охала и нервно вздрагивала, девочка, повинуясь инстинкту, присосалась к груди, как рыба-прилипала.
Устроив голову на плече Брюса, Лидия подняла на него глаза.
– Я нравлюсь ей, – произнесла она с восхищением.
– Ага, видимо, она унаследовала примитивные инстинкты своей матери, – подтвердил Брюс со смехом, пряча нос в душистых волосах жены.
Его сердце пело. Рождение ребенка – это настоящее чудо. Лидия подняла на него свои сине-фиалковые глаза:
– Доктор Троубридж приедет?
– Будет здесь с минуты на минуту. Иначе для чего я стрелял из пушек?
– Это ты стрелял?
– Да, мы придумали с ним такой сигнал, чтобы он мог все бросить и примчаться сюда немедленно.
– А я подумала, что нас атаковали британцы! Тебе это не сойдет с рук, Брюс Макгрегор, – пообещала Лидия.
– Рад видеть, что к тебе возвращается твой привычный боевой дух. – Брюс улыбнулся, и в его теплых карих глазах заплясали огоньки. – Док будет разочарован. Ты, похоже, справилась с родами не менее эффективно, чем справляешься со всем остальным.
– Оставила его без заработка? – прыснула Лидия.
– Меня так и подмывает заплатить доктору двойную сумму за опоздание, – сказал Брюс, вспоминая, как его выдворили за дверь, когда Анджела рожала близнецов.
– Брюс, ни один настоящий шотландец не заплатит больше!
– Лидия, я сказал, что меня подмывает, но с ума я еще не сошел.
И Макгрегоры рассмеялись своей маленькой шутке, в то время как темноволосая малышка сосала грудь матери, сжимая кулачком палец отца.
Глава 29
Отцепив рукав от щепки плохо отструганной доски, Лидия проскользнула мимо окон хижины собирателей устриц, пытаясь высмотреть Брюса. Последние две недели он вместе с Эндрю Грэмом после темноты рыскал по порту. Возвращаясь утром домой, он каждый раз говорил, что «почти напал на след» и вот-вот обнаружит преступника, зажигавшего на берегу голубые огни.
Спустя четыре дня после рождения Изабеллы Балтимор подвергся атаке и с суши, и с моря. Отвечая на отчаянный призыв о подкреплении, Брюс немедленно поднял якорь. Но и на этот раз «олух голубых огней», как окрестили его отчаявшиеся преследователи предателя, помешал его отплытию.
Лидия крутилась как белка в колесе. Крошечное создание отнимало почти все ее время. Изабелле исполнилось четыре недели, и она хорошо спала ночью. К Лидии вернулись жизненные силы, жажда жизни и неравнодушие к коленкам Брюса и другим частям его тела!
В какой-то степени она испытывала благодарность к «олуху голубых огней», державшему Брюса дома, в то время как другие моряки сражались с британским флотом. После рождения ребенка их ночи проходили без любовных игр, согревавших ее кровь.
Вообще-то навязчивая идея мужа поймать своего неуловимого противника начала действовать ей на нервы, а Лидия терпением не отличалась. Устав от долгого невнимания мужа, она решила взять дело в свои руки. Если Брюс не может выследить предателя, то это сделает она!
Утром она слышала, как в разговоре с Эндрю Брюс обмолвился о заброшенном лодочном сарае, который стоял южнее хижины собирателей устриц. Этого для нее оказалось достаточно.
Брюс решил обнаружить предателя, отправив вниз по Темзе под прикрытием темноты ночи свой новый корабль «Отважная леди». Командовать кораблем он уговорил старого капитана Бакли, в то время как они с Эндрю остались на берегу, чтобы выследить предателя, обыскав, если надо, все сооружения вдоль береговой линии.
При свете дня Брюс открыто заправил «Отважную леди» провизией со складов Робби Харриса. Его команда взошла на палубу, проверила снасти, паруса и даже взяла инструменты на случай починки. Невооруженным глазом было видно, что что-то затевается! Для пущей важности Харрис сходил к «Старику Пэдди», чтобы распустить слух о том, будто Макгрегор собирается вечером отчалить, чтобы с вечерним приливом следовать в гавань Нью-Йорка, для чего набирает людей.
Теперь преступник непременно себя выдаст. Так, во всяком случае, они думали.
Но Лидия на сей счет сомневалась. Все было не так просто, как казалось.
«Олух голубых огней» уже выскальзывал из рук Брюса и Эндрю. Очевидно, они не могли обойтись без ее помощи.
Оставив дочь спать под неусыпным оком сестер Хармс, Лидия сняла со стены над камином старый мушкетон, поскольку мушкет и пистолет Брюс и Эндрю забрали. Тяжелое оружие устрашающих пропорций, оно обладало убойной силой в умелых руках, но у нее выглядело неуклюже. Немного поразмыслив, она все же решила, что мушкетон более уместен на стене гостиной, чем в бою. Вооружившись маленьким пистолетом, Лидия вскочила на лошадь и помчалась в город.
Уверенная, что найдет Брюса в лодочном сарае, она двигалась по заброшенной тропинке. От резкого хлопанья крыльев в высокой траве у нее чуть не остановилось сердце. Из гнезда поднялся, словно призрак, и зашипел рассерженный белый гусь, заставив Лидию перепрыгнуть через гору мусора. Споткнувшись, она покачнулась и схватилась за дверную ручку лодочного сарая.
Но едва перешагнула через порог, как от внезапного толчка в спину полетела вперед и, приземлившись со сдавленным криком на колени, откатилась в сторону, желая ускользнуть от нападающего.
