– Вы давно здесь?

– Два дня. Врачи хотят посмотреть, как стоит спица. Если не прямо, будут все переделывать. – Она замолкает и поигрывает соломинкой. – Разве не странное это место для занятий?

– Да нет, честное слово. Здесь тихо и много кофе. И всю ночь открыто. А у вас на руке обручальное кольцо. – Это обстоятельство волнует меня больше всего.

Она смотрит на кольцо так, будто забыла, что оно при ней.

– Ага, – говорит она и долго смотрит на соломинку. Кольцо простое, без полагающегося в таких случаях бриллианта.

– Где же тогда ваш муж?

– Вы задаете слишком много вопросов.

– Но я же без пяти минут адвокат. Нас натаскивают во время учебы.

– Зачем вам это знать?

– Странно, что вы все время одна, с травмами, а его рядом с вами не видно…

– Он приходил раньше.

– И теперь он дома с ребятишками?

– У нас нет ребятишек. А у вас?

– Нет. Ни жены, ни детей.

– А сколько вам лет?

– Теперь вы задаете много вопросов, – отвечаю я улыбаясь. Ее глаза сверкают. – Двадцать пять. А вам?

Она с минуту раздумывает.

– Девятнадцать.

– Но вы ужасно рано вышли замуж.

– У меня не было выбора.

– О, извините.

– Да нет, ничего. Я забеременела, когда мне едва исполнилось восемнадцать, вскоре вышла замуж; а через неделю после свадьбы случился выкидыш, и с тех пор все катится под откос. Ну вот, вы удовлетворили свое любопытство?

– Нет. То есть да. Извините, о чем вы хотели бы поговорить?

– О колледже. В каком колледже вы учились?

– Это колледж Остин-Пи. Юридический колледж при Мемфисском университете.

– Всегда хотела учиться в колледже, но не получилось. А сами вы из Мемфиса?

– Я здесь родился, но вырос в Ноксвилле. А вы?

– В маленьком городке, час езды отсюда. Мы уехали, когда я узнала, что беременна. Моя семья чувствовала себя опозоренной. А его семья – просто рвань. Надо было уезжать.

Под всем этим скрываются какие-то тяжелые семейные обстоятельства, и я не хочу затрагивать больную тему. Она дважды упомянула о беременности, хотя дважды об этом можно было бы умолчать. Но она одинока, и ей хочется поговорить.

– И тогда вы поехали в Мемфис?

– Мы бежали в Мемфис, здесь нас поженил мировой судья, классная была церемония, а потом я потеряла ребенка.

– А чем сейчас занимается ваш муж?

– Чем подвернется. Много пьет. Он конченый игрок, который все еще мечтает пробиться в большой бейсбол.

О таких подробностях я ее тоже не спрашивал. Но уже вообразил, что он был лучшим спортсменом в средней школе, а она самой хорошенькой веселушкой там же, и вместе они составили стопроцентно американскую пару, стали мистером и мисс «Подымай выше» – самой красивой, прекрасной, спортивной и перспективной в смысле успеха парочкой, прежде чем как-то ночью забыли про кондом и попались. Их постигло несчастье. Они почему-то решили не делать аборта. Может, они успели окончить среднюю школу. Может, и нет. Упав во всеобщем мнении, они бежали из типичного американского городка, чтобы затеряться в безвестности большого города.

После выкидыша их романтическая любовь пошла на убыль, и они проснулись с жестоким осознанием того, что началась реальная жизнь.

Он все еще мечтает о славе и успехе в Большой лиге. Она же тоскует по прежней беспечальной жизни, так недавно оборвавшейся, и мечтает о колледже, которого ей никогда не видать.

– Извините, – говорит она. – Не следовало мне обо всем рассказывать.

– Но вы еще достаточно молоды, чтобы поступить в колледж.

Она фыркает в ответ на мой наигранный оптимизм, словно уже давно похоронила свою мечту:

– Да я ведь и среднюю школу не окончила.

Ну и что мне на это отвечать? Произнести банальную ободряющую речушку насчет того, что, мол, надо получить соответствующую справку, поступить в вечернюю школу, окончить ее, и она, конечно, всего добьется, если действительно захочет…

– Вы работаете? – спрашиваю я вместо этого.

– Время от времени. А чем вы хотите заниматься, став адвокатом?

– Мне очень нравится работа в судах. Я хотел бы там трудиться всю жизнь.

– Защищая преступников?

– Возможно. Их ведь будут судить, и они тоже имеют право на хорошую защиту.

– Это убийцы-то?

– И они. Но большинство из них не имеет денег, чтобы нанять себе честного адвоката.

– Насильников и растлителей детей будете защищать?

Я хмурюсь и на секунду замолкаю.

– Нет…

– Мужей, которые бьют своих жен?

– Нет, этих никогда не буду, – отвечаю я серьезно, тем более что у меня есть подозрения насчет того, как она получила свои травмы.

Она одобряет мое решение.

– Но работа с преступниками – очень редкая профессия. Думаю, что больше буду заниматься гражданскими делами.

– Преследовать по суду и тому подобное?

– Ага. Это самое. Но не заниматься криминалом, угрожающим жизни.

– Разводами?

– Нет, этого я бы не хотел. Уж очень скверное занятие.

Она изо всех сил стремится сосредоточить беседу на моих проблемах, явно избегая говорить о своем прошлом и, конечно, настоящем. Меня это очень устраивает, потому что опять могут внезапно брызнуть слезы, а я не хочу испортить разговор. Я хочу, чтобы он продолжался.

Ей интересно знать о моих делах в колледже – как я учился, развлекался, о том, действительно ли у нас существуют товарищества, о ночной жизни, экзаменах, профессорах, экскурсиях. Она смотрела много фильмов о студенческой жизни, и у нее создалось романтизированное представление о замечательных четырех годах в причудливом оригинальном кампусе со странными традициями, о том, как деревья из зеленых осенью становятся золотыми и красными, о студентах, которые, надев свитера, сражаются за честь своих футбольных команд, и о возникающей в колледже дружбе, продолжающейся всю жизнь. Это бедное дитя едва выбралось из своего крошечного типичного городишка, но у нее тоже есть своя ослепительная мечта. У нее безупречно правильная речь, и словарь богаче моего. Она неохотно сознается, что, наверное, окончила бы выпускной класс первой или второй ученицей, если бы не подростковый роман с Клиффом, мистером Райкером.

Без особых затруднений я восхваляю славные деньки моей учебы в колледже, пропуская некоторые важные обстоятельства. К примеру, что работал сорок часов в неделю, разнося пиццу в «Йогисе», лишь бы иметь возможность оставаться студентом.

Она хочет узнать подробнее о моей фирме, и я вовсю фантазирую, расписывая Дж. Лаймена Стоуна