– Привет, – сказал Чип, вытирая руки, – ты хорошо провел день?
– Да, – ответил мальчик.
Чип выбросил в мусоропровод полотенце.
– Первый раз летишь?
– Нет, – сказал мальчик, расстегивая комбинезон, – я много раз летал, – он сел на один из стульчиков.
– Увидимся, – пробормотал Чип и вышел.
Самолет был заполнен примерно на треть, и на борт входили все новые члены. Он сел на ближайшее свободное место у прохода, проверил, хорошо ли закрыт вещмешок, и поставил его себе в ноги.
В конце полета он проделает все точно также. Когда пассажиры начнут выходить из самолета, он пойдет в туалет и наденет оранжевый комбинезон. Он будет возиться с раковиной, пока члены не загрузят на борт контейнеры с едой, и выйдет из туалета после того, как они уйдут. В служебной комнате за ящиком или в шкафу, он избавится от комбинезона, защитных накладок и ключа, а потом сделает вид, что тронул сканер у входа из аэропорта, и пойдет пешком в 14509. Это в восьми километрах к востоку от 510, он проверил по карте в МСД сегодня утром. Если повезет, он будет там к полуночи или чуть позже.
– Как странно, – сказала какая-то женщина-член, сидящая рядом с ним:
Она смотрела в глубину салона.
– Почему-то для него нет места.
По проходу медленно шел член, смотря то в одну сторону, то в другую. Все места были заняты. Пассажиры озирались, пытаясь как-то помочь ему.
– Должно быть место, – сказал Чип, привставая и оглядываясь, – Уни не мог ошибиться.
– Мест нет, – сказала сидящая рядом с ним женщина-член, – все заняты.
Разговоры поползли по салону. Для того, в самом деле, не было места. Какая-то женщина взяла ребенка к себе на колени, и член сел рядом с ней.
Самолет пришел в движение, зажглись телеэкраны, началась программа о географии и природных ресурсах Афр.
Он пытался следить за передачей: в ней могла быть полезная для него информация, он не мог. Если его сейчас обнаружат и будут лечить, он больше никогда не станет живым. И Уни может быть уверен, что он не узрит никакого смысла и в тысяче листьев на мокрых камнях.
Он добрался до 14509 в двенадцать ночи. Он был абсолютно бодр и энергичен, все еще по времени США, где сейчас был полдень.
Сначала он пошел в музей До-Объединения, а потом на вело станцию на площади, ближайшую к П 51. Он сделал два похода на вело станцию и еще один – в столовую П 51 и в центр снабжения этого же здания.
В три часа ночи он вошел в комнату Лайлак. Он смотрел на нее, спящую, при свете фонарика, смотрел на ее щеки, на ее шею, на ее темную руку на подушке, потом подошел к столу и включил лампу.
– Анна, – сказал он, становясь у ее кровати в ногах, Анна, тебе надо встать.
Она что-то пробормотала.
– Проснись, Анна, – сказал он. – Ну, проснись же! Она приподнялась, прикрыв рукой глаза, жалобно постанывая. Села в кровати, всмотрелась в него, узнала и недоуменно нахмурилась.
– Я хочу, чтобы ты прокатилась со мной на велосипеде, – сказал он. – Только не говори громко и не зови на помощь. – Он полез в карман и вынул пистолет. Держал он его так, как, похоже, и надо было держать – положив указательный палец на спусковой крючок, а остальные на рукоять и направив дуло в лицо. – Я убью тебя, если ты не сделаешь то, что я скажу. Не ты Анна.
Глава 3
Она не сводила глаз с пистолета.
– Генератор слабый, – сказал он, но его хватало, чтобы сделать дырку в сантиметр глубиной в стене музея, а в тебе будет дырка побольше. Так что лучше тебе подчиниться.
Извини, что испугал, но, возможно, ты поймешь, почему я делаю это.
– Это ужасно, – сказала она, – ты еще болен!
– Да, – сказал он, – мне стало хуже. Так что делай, что я тебе говорю, или семья потеряет двух ценных членов.
– Опомнись, Ли! – взвыла она. – Ты видишь себя с оружием в руке, которым угрожаешь?
– Встань и оденься, – сказал он.
– Пожалуйста, разреши мне позвонить…
– Одевайся быстро!
– Хорошо, – сказала она, откидывая одеяло. – Хорошо, я сделаю так, как ты велишь. – Она встала и расстегнула пижаму.
Он отступил, не отрывая от нее взгляда, по-прежнему целясь в нее из пистолета.
Она сняла пижаму, оставила ее на полу и повернулась к полке за комбинезоном. Он смотрел на ее груди и на все тело, которое едва заметно – полнотой ягодиц, округлостью бедер – тоже отличалось от нормального. Как она была красива!
Она ступила в комбинезон и продела руки в рукава.
– Ли, прошу тебя, – зашептала она, – пойдем в медицентр, и …
– Не разговаривай! – приказал он. Она застегнула комбинезон и надела сандалии. Почему ты надумал кататься на велосипеде в середине ночи? – спросила она.
– Упакуй свой мешок, – сказал он.
– Мой вещмешок?
– Да, – сказал он, – положи еще один комбинезон, аптечку и машинку для стрижки. И все важное, что ты хотела бы сохранить. У тебя есть фонарик?
– Что ты собираешься делать? – спросила она.
– Упакуй мешок!
Она собрала вещи и когда закрыла мешок, Чип повесил его себе на плечо.
– Мы обойдем здание, – сказал он. – Там, за домом, у меня два велосипеда. Мы пойдем рядом. У меня, ты знаешь, в кармане пистолет. Если встретится член и ты подашь ему знак; мол, что-то не так, я убью тебя и его. Понятно?
– Да…
– Делай все, что я тебе скажу. Если остановлюсь и буду поправлять сандалию, ты остановишься и тоже будешь поправлять. До сканеров мы дотрагиваться не будем. Ты делала это раньше, теперь будешь делать снова.
– Мы сюда не вернемся? – спросила она.
– Нет. Мы уезжаем далеко.
– Тогда я хочу взять фотографию.
– Возьми, – разрешил он. – Я же сказал тебе взять все, что ты хочешь сохранить.
Она подошла к столу, выдвинула ящик и стала шарить в нем.
«Фотографию Кинга? – подумал он. Нет, Кинг – это часть ее «болезни». Возможно, фотографию семьи».
– Она где-то тут, – сказала женщина нервно, ненормальным голосом.
Он подбежал к ней и оттолкнул от стола. «Ли РМ пистолет 2 вело…» – было написано на дне ящика.
– Я пытаюсь помочь тебе, – сказала она.
Ему захотелось ее ударить, но он сдержался. И это было неправильно: теперь она будет знать, что он не причинит ей вреда. И он дал ей пощечину, обжигающую и сильную.
– Не пытайся дурачить меня! – сказал он. – Ты сознаешь, насколько я болен? Ты будешь мертва и, может быть, десяток других членов тоже умрут, если ты сделаешь что-нибудь еще в этом роде!
Она уставилась на него дрожа, держась рукой за щеку.