Довольный, Рио засмеялся.

– Я разочаровал тебя? – дразня, спросил он.

– Нет, – честно ответила Кортни. – Я думаю, что слова «доставил удовольствие» подходят больше.

И в подтверждение своих слов она медленно обвела его, стоявшего у двери, взглядом.

– Подойди сюда, Кортни, – попросил он. – Я хочу попробовать огонь, пылающий у тебя на щеках.

Кортни отбросила щетку и без промедления пошла к нему. Ожидание было у нее в глазах.

Опустив голову, Рио поласкал раскрытыми губами ее теплые щеки, провел кончиком языка по коже.

– Гм, ты пахнешь очень вкусно! – Его руки медленно заскользили по ее телу. – И здесь тоже, – прошептал он. – Как женщина, созданная для любви ночью, на рассвете и в разгаре дня.

Казалось, ее тело вот-вот растает от его прикосновений. Кортни искала все более и более тесного контакта с ним. Рио сжимал ее в своих объятиях. Кортни с охотой уступала все, что было в ней женского, всему, что было в нем мужского, предлагала ему свои губы, а вместе с ними сердце и душу.

Рио жадно целовал ее. Когда он с неохотой поднял голову, его темные глаза смеялись в ответ.

– Мария уже приготовила обед, – сказал он, объясняя краткость своих ласк. Обняв одной рукой за плечи, Рио повел ее к двери. Когда они стали спускаться в холл, он обнял ее за талию.

– Ты должна накормить малыша.

Кортни, чувствуя, что ее балуют, позволила усадить себя за большой, овальной формы обеденный стол. Она привыкла к изысканной обстановке и тем не менее была удивлена красотой стола и массивных, из темного дерева, стульев, спинки и сиденья которых были обиты темно-красной кожей. Просторная комната была залита теплым ярким светом, исходящим от старинной лампы. Ей понравилась эта комната.

Стол был накрыт искусно выполненной кружевной скатертью и сервирован изящным фарфором и столовым серебром. В свете мягкой качающейся лампы тяжелые хрустальные бокалы искрились всеми цветами радуги.

В то время как Рио разливал вино в бокалы, в комнату вошла Мария. Улыбаясь, она поставила еду на стол и, пожелав приятного аппетита, исчезла за дверью.

Рио взял бокал и сказал:

– Разреши произнести тост в честь нашего первого семейного обеда.

Удивленная Кортни засмеялась:

– Да, это было бы прекрасно.

Сосредоточившись, он нахмурил брови, затем поднял бокал:

– Выпьем за то немногое, что нас объединяет: за решительный характер, взаимное физическое влечение и зародившуюся в тебе жизнь. Будем довольствоваться этим… хотя бы сейчас.

Его губы цинично искривились.

После этих слов приподнятое настроение, в котором пребывала Кортни, исчезло. Радость померкла. Подавленная, она вяло подняла свой бокал.

«Будем довольствоваться этим… хотя бы сейчас».

Кортни поняла, что его мрачные слова будут звучать в ее голове всю оставшуюся жизнь. Неужели она по-настоящему поверила, что их брак может иметь шанс на выживание? Кортни едва не закричала от обиды. Спасло ее то, что показалась слишком остро приготовленной и горячей еда. Ей легко удалось объяснить слезы, заблестевшие у нее на глазах.

– Слишком горячо? – сочувственно спросил Рио и подал стакан со льдом. – Мне об этом следовало бы подумать заранее.

– Ничего, все хорошо. – Кортни выдавила улыбку. – Мне все нравится. Я привыкну к этому.

И она отправила в рот другой кусочек мяса, приправленный еще острее. И опять нашла его вкусным. Однако все это совсем не понравилось Рио.

– Что ты хочешь доказать мне, Кортни? – Тяжелое раздражение чувствовалось в его голосе. – Если ты предпочитаешь что-то помягче, скажи, и Мария приготовит для тебя.

Приступ гнева вытеснил угнетенное настроение Кортни. Очевидно, Рио считал ее такой же привередливой, как и никчемной! Вскинув голову, она свирепо посмотрела на него.

– К этой еде я привыкну, – четко сказала она.

Казалось, Рио собирался сказать что-то еще. И чем бы все это кончилось, Кортни не могла себе представить. Однако по счастливой случайности из другой комнаты до них донеслись приглушенные звуки еще одной перебранки.

– Сеньор обедает, – вежливо, но в то же время непреклонно сказала Мария.

– Но это важно! – Голос был низкий, напряженный и незнакомый Кортни.

– Обед будет продолжаться до тех пор, пока…

– Входи, Саль! – позвал Рио, не обращая внимания на Марию.

Саль? Кортни перевела взгляд на соединяющую две комнаты дверь. Человек, показавшийся там, был почти такого же, как и Мария, роста – ниже среднего, но складный, стройный и гибкий. Возраст – где-то между сорока и пятьюдесятью. На голове шапка черных кудрявых волос, бесспорно нуждающихся в услугах парикмахера. Его кожа была смуглой и гладкой. У него были самые глубокие и самые нежные карие глаза, которые Кортни когда-либо видела.