Желтый треугольник продолжал идти по той же траектории. Он выпустил третий залп, и в тактическом кубе сложная баллистическая цель вот-вот должна была войти в контакт с противоракетами и передатчиками активных помех «Катаны».

Было странно думать, что далеко, за двенадцать миллионов километров, плавятся переборки, бомбы с ренгеновской накачкой рвут в клочья сталь, и людей выносит вместе с воздухом в вакуум в развороченных скафандрах, облепленных изнутри лопнувшими кишками, – а они, в челноке, узнают это только через сорок секунд.

Их челнок уже шел с ускорением в 67 g, ложась на крутую гиперболу. Они не могли уйти в гипер, они были слишком тихой прогулочной яхтой, чтобы убежать от линейного корабля, – но их крошечная посудина могла уйти достаточно далеко, чтобы затеряться в толпах торговых судов, – и ради этого, собственно, и шел на смерть маленький желтый треугольник. Он давал им выигрыш во времени.

Чеслав присел у кохужа накопителя и увидел, что разъем, починенный Денесом, уже работает. Подумав, он все-таки снял его и поставил неповрежденный.

В тактическом кубе ракеты, выпущенные желтым и синим треугольником, достигли целей одновременно.

Желтый треугольник стал больше.

– У них повреждения, – сказал ван Эрлик, – за ними пошел след. Осколки и атмосфера.

Чеслав напомнил себе, что именно желтый «Альтаир» десять минут назад у него на глазах вышиб из вакуума корабль Службы Опеки. Хладнокровно, из засады, безо всякого предупреждения, выпустив двухступенчатые ракеты с интеллектуальными головками наведения в режиме «дрейф», отстрелив первую ступень задолго до того, как курьер с заглушенными активными сенсорами мог что-то заподозрить, и проведя команду на включение второй ступени в семи тысячах километрах от цели, практически все равно что воткнув ядерный нож в бок корабля. Семнадцать человек команды, мужчин и женщин, и Эвелин Дор с его восемью детишками. Когда родился восьмой, он вообще пропустил лекцию. Говорили, что в «Транс- гале» гуляли с вечера и до утра.

– Три минуты до ближнего боя, – сказал ван Эрлик.

Было странно думать, что по собственному времени желтой точки она, возможно, уже мертва.

Вторая, третья, и четвертая волна ракет достигла цели, и теперь было ясно, что «Альтаир» сильно поврежден, не только по усилению отражающего сигнала. Его новые залпы были намного слабей предыдущих. Похоже, у него остались неповрежденными не больше трети пусковых установок.

«Катана» теряла воздух, но выигрывала дуэль с подавляющим превосходством.

Пятая волна ракет перекрыла желтое пятнышко, и оно вздрогнуло и как будто замерло. Стажер Чеслав сначала подумал, что «Альтаир» поворачивает, но потом понял, что он просто потерял ускорение.

– У них поврежден гравикомпенсатор, – сказал ван Эрлик. – Нет. Они выкинули один из компенсаторов.

Далекая вспышка, слишком яркая, чтобы быть обычным термоядерным взрывом, подтвердила правильность его догадки.

Желтое пятнышко подолжало сближаться с синим.

Чеслав представил себе, что творится с фрегатом. Половина команды должна быть мертва, две трети отсеков – вывернуты в вакуум, у них не могло остаться больше двух-трех стрельбовых узлов. Сбрасывая потерявший стабильность компенсатор, корабль терял все, что находилось на пути аварийного сброса, – гидропонные сады, каюты, генераторы, ракетные установки, боезапас…

«Неужели „Катана“ не отвернет от фрегата? – подумал Чеслав, – он больше для них не опасен. Он не догонит их, если „Катана“ изменит курс, и ему нечем вести бой. Дети Плаща могут повернуть к нам, а фрегат предоставить космосу и богу».

Но синий треугольник неуклонно сближался с желтым.

– Это ты вызвал «Альтаир»? – спросил Чеслав.

– Нет, – ответил Эйрик, – я не связывался с моими людьми. Думаю, что до них дошли вести с Ярмарки.

Эйрик помолчал и добавил:

– Я предполагал, что все обещания твоего отца – это просто приманка. Вы захватили меня без команды и кораблей, вам нужна была команда и корабли, вы выпустили меня и надеялись, что я выйду с ними на связь. Когда вы поняли, что я не купился, твой отец решил закончить игру.

– Это не так! – вскричал Чеслав. «Откуда ты знаешь?» – возразил он сам себе.

Очередная волна – на этот раз всего из тридцати или сорока ракет – обрушилась на желтый треугольник.

Тоненько-тоненько, как моська, которой отдавили лапу, тявкнул харит.

– Господь прими их, – сказал Эйрик.

Треугольник потерял ускорение окончательно. Теперь он летел, мертвый, по прямой, и из его вспоротых отсеков медленно вываливались воздух и люди.

Эсминец Детей Плаща начал менять курс. Его максимальное ускорение составляло 640 g. Прогулочная яхта была перед ним что черепаха перед летящим барром.

Следующие несколько минут прошли в полном молчании. Расстояние между яхтой класса «люкс» и эсминцем за время боя увеличилось до восемнадцати миллионов километров, и если его сенсоры были повреждены, эсминец мог вполне потерять маленькое суденышко.

Яхта возвращалась, хотя еще не вернулась – в один из самых густнонаселенных секторов; за кормой их, в семидесяти тысячах километрах, проплыл огромный двухмиллионнотонный лихтер, видимо облетающий систему в поисках космического мусора.

То ли он был вообще без команды, то ли команда была пьяна, – но лихтер не изменил курса и вообще никак не проявил интереса к разыгравшемуся у границы эклиптики бою. Когда огромная туша лихтера оказалась на одной прямой между яхтой и синим треугольником, ван Эрлик вырубил двигатели, и корабль, движимый одними гироскопами, описал сложный трехмерный кувырок.

Пальцы ван Эрлика затанцевали по сенсорной панели. Перепрограммированный зонд-ловушка лег на прежний курс яхты, пища чужой код.

Они летели, расходясь с зондом под углом в пять градусов, неотличимые от куска пустоты.

– Это правда, что первый Сын Плаща сбежал из лабораторий твоего прапрапрадеда? – спросил Эйрик.

– Не знаю. Я у него не спрашивал.

Эйрик помолчал.

– Это не может быть совпадением, – внезапно сказал Чеслав. – Сначала люди Севира просят тебя угнать «Эдем». Потом имитируют атаку «Эдема» на базу над Баррой. Потом – теракты Детей Плаща. Пять терактов за неделю! Столько же, сколько за последние три года! Кто-то, у самого трона, раскачивает империю, как яблоню, чтобы власть упала ему в руки!

Синий треугольник эсминца был все ближе и ближе. Судя по росту сигнала, из него сочился воздух, но поединок с «Альтаиром» снизил его ускорение не больше, чем на 5 g.

Эсминец класса «Катана» с неповрежденными активными сенсорами мог обнаружить убивший энергию челнок на расстоянии в двести тысяч километров.

Если эсминец продолжит следовать за зондом, то к тому моменту, когда он обнаружит подмену, челнок будет в двух миллионах километрах, внутри населенной системы, в которой нельзя охотиться слишком долго и слишком безнаказанно.

Если в ближайшие две минуты на «Катане» сообразят, что их надули, то в зависимости от их дальнейшей реакции траектория эсминца и траектория дрейфующего челнока пересекутся в диапазоне от ста пятидесяти тысяч до трехсот тысяч километров. «Почему люди надевают Плащ, – подумал Чеслав, – император дает им работу, Служба Опеки день и ночь охраняет их, – почему они бегут от действительности в несуществующий рай?»

Чеслав вынул из кобуры веерник, проверил заряд и протянул его Эйрику.

– Если они нас обнаружат, убей меня, – попросил Чеслав.

– Не беспокойся. Никто из нас не попадет к ним в руки живыми.

Эсминец внезапно изменил направление. Теперь он взял на три градуса правее и на два градуса выше