он получает взамен? Будучи самым лучшим экономистом империи, он вынужден слушаться этого маразматика Ядана, а чиновники обливают его омерзительной грязью, не будучи в состоянии вынести честного человека в своей среде. Я думаю, что лучший для него выход – покинуть планету. Или вы не согласны?

– Нет, почему же, – сказал Бемиш, – Шаваш удивительный человек, вы правы.

Бемиш хотел сдать Борна на руки Джайлсу, чтобы тот занялся гостем до старта, но Джайлс куда-то пропал, выключив даже наручный комм, и Бемиш про себя положил устроить ему изрядную взбучку.

Бемиш лично проводил своего старого знакомого до трапа. То т был приятно поражен, узнав, что космодром пользуется экстерриториальностью и что администрация космодрома сама вершит суд и собирает налоги.

Когда Бемиш поднимался в кабинет, комм на его запястье мягко завибрировал.

– Алло, Теренс, – донесся до него голос честнейшего экономиста империи. – Что это у вас там за история с фирмой «Золотой Олень?» Говорят, вы задержали их груз?

– Никакой истории нет, – сказал Бемиш, – просто электроники там на сорок тонн, а пошлина уплачена только за пять. Пусть уплатят, сколько положено, и забирают.

– Теренс, будьте добры. К вам заглянет человек от них, поставьте вы ему печать и пустите с богом.

И Шаваш, не дожидаясь ответа, прервал связь.

Джайлс отыскался через полчаса. Он ввалился в кабинет, пошатываясь. Лицо его было разбито, дорогой костюм забрызган грязью. Бемиш не очень-то любил свого заместителя, но тут он не смог сдержать естественного возгласа:

– Господи, Дик, что с вами?

– На меня напали.

– Кто?

– Кто-кто? Шпана! Вся дерьмовая шпана этой планеты, которая только и знает, что нанимается на эту стройку!

Глаза Теренса Бемиша нехорошо блеснули.

– Безопасность – это ваша проблема, Джайлс. Если ваша паршивая служба не может утихомирить два десятка бандитов, как она собирается утихомирить два десятка диктаторов?

– Мы утихомирим бандитов, – взорвался Джайлс, – через неделю здесь будут войска Федерации! Мы имеем на это право! На территории космодрома действуют законы Федерации, а Федерация обязана охранять своих граждан!

– Что? Вы послали запрос?

– Я его пошлю сегодня!

– Я запрещаю вам это делать!

– Почему?

– Потому что едва о войсках станет известно, как все начнут сбрасывать мои бумаги! Сначала спецслужбы Федерации пошлют сюда войсковые подразделения, чтобы обесценить стройку, а потом они скупят ее за гроши, да?

– А бандиты и еретики ее не обесценивают?

– Фондовому рынку нет дела до сектантов! Он не знает, что это такое. А вот что значат войска, он понимает прекрасно!

Джайлс, морщась, трогал содранную скулу.

Бемиш нажал кнопку вызова на комме.

– Шаваш? Моего зама сегодня избили. Кто-кто! Бандиты! Пришлите полицию и расправьтесь со всей этой гадостью.

– Теренс, на территории космодрома действуют ваши законы. Вы имеете право позвать сюда собственные войска, но не нашу полицию.

– Отмените этот дурацкий иммунитет!

– Вы сами сетовали на продажных чиновников…

– Ваши продажные чиновники по крайней мере выбьют всей этой сволочи зубы, не особенно утруждая себя поиском юридических доказательств.

– Рад, что вы видите хоть какое-то преимущество в наших чиновниках, – хмыкнул в эфир Шаваш.

– Только по сравнению с вашими бандитами.

На другом конце линии связи Шаваш переключил канал и приказал секретарю подавать машину. Через полчаса его узкий серебристый лимузин подрулил к расписным воротам славного на всю страну веселого дома. Шаваш, не отвечая на приветствия вскочивших при его появлении девушек, прошел наверх.

Там, в уединенном кабинетике, скучал низенький веец лет пятидесяти. На нем были только пестрые шелковые штаны, расшитые целующимися павлинами, и на его обнаженной мускулистой спине был такой же узор, как на его штанах. Он курил яблочную смесь и парил ноги в специальной ванночке.

– Вы доигрались, – сказал Шаваш, – Бемиш собирается очистить Ассалах от бандитов с помощью федеральных войск.

– Это плохо, если Длинная Палка пришлет войска, – отозвался его собеседник.

– Я тут ничего не могу сделать, – развел руками золотоглазый чиновник, – вы сами виноваты. Кто ограбил Джайлса?

– Узнаю, – сказал его собеседник.

– Узнай-узнай. Это полезно иногда знать, что твои люди делают.

Шаваш помолчал и добавил:

– Ты, Охара, живешь при стройке как паразит. Сосешь и не кормишь, жнешь и не пашешь. Откуда у Бемиша к тебе любовь? А вот если бы ты ему помог…

– Чем я ему помочь могу? Не воровать? А жить на что?

– Ну зачем – не воровать. Например, у Бемиша большие неприятности с сектантами. Прикрутите хвост сектантам – поможете Бемишу.

Охара с неприязнью воззрился на своего златокудрого собеседника. Воры на сектантов обычно не нападали. Взять с этой публики нечего, а злая она невероятно, только тронешь, не успокоятся, пока не вырежут всю шайку и не объявят это за божий гнев.

– Сдается мне, что сектанты насолили не Бемишу, а вам, – сказал вор, – и услугу я окажу не Бемишу, а вам.

Через два часа флайер Бемиша сел на площадку за усадьбой Киссура.

– Господина нет дома, – доложила ему служанка, – а госпожа сейчас выйдет. Пожалуйте в Озерную гостиную.

Идари вышла к гостю в синей юбке, отделанной по низу золотистым песцом, и кофте, вышитой изображениями единорогов и белок. Волосы ее были скручены на затылке в большой черный клубок, и клубок заткнут серебряной шпилькой в форме ламасской ладьи. Бемиш посмотрел на эту шпильку, и ему показалось, что она воткнута в его сердце.

Бемиш поклонился хозяйке дома и сказал:

– Тронут, что вы приняли меня в отсутствие Киссура.

Идари уселась на диван и положила на колени пяльцы с начатым поясом. Пояс был вышит изображениями облаков и рек. Она почти всегда ходила с рукоделием.

Двое слуг внесли на веранду корзиночки с печеньем и фруктами и удалились. На веранду заглянул ручной павлин, распустил хвост, царапнул порог голой красной ножкой и ушел в сад.

– Чем вы огорчены, господин Бемиш? – спросила Идари. – Непорядки с фондом?

– Нет, – сказал Бемиш, – просто пока я покупал и продавал чужие акции, я, по-моему, просадил собственную компанию.

– А мне казалось, что вы закончили монтаж первой очереди шахт за неделю до срока.

– Я имею в виду атмосферу на стройке. Сектантов и бандитов. Я не могу расправиться с ними. Шаваш подставил меня, даровав стройке судебный иммунитет.

Идари промолчала. Кожа ее была белой, как туман, опоясывающий по утрам горы, и узел ее черных волос затягивал сердца и миры.