Об исполнении донести.
Народный комиссар внутренних дел СССР
Генеральный комиссар государственной безопасности
В распоряжении, отданном Берией, тоже говорится о вынесенном приговоре:
«18 октября 1941 г. Сотруднику особых поручений спец. группы НКВД СССР старшему лейтенанту госбезопасности Семенихину Д.Э.
С получением сего предлагается вам выехать в город Куйбышев и привести в исполнение
Об исполнении донести.
Народный комиссар внутренних дел СССР
Генеральный комиссар госбезопасности
А.В.Сухомлинов опубликовал фотокопию части обвинительного заключения по делу М.С.Кедрова, подготовленного на предварительном следствии:
«Осужденные Афонский, Кедров И.М. и Шилкин свои показания о Кедрове М.С. как на предварительном следствии, так и на суде полностью подтвердили.
На основании изложенного обвиняется Кедров Михаил Сергеевич, 1878 года рождения, уроженец г. Москвы, русский, гр-н СССР, с высшим образованием, бывший дворянин, член ВКП(б), до ареста пенсионер, -
В том, что:
Он является участником антисоветской организации, разделял контрреволюционные идеи правых и вел неоднократно антисоветские и провокационные разговоры.
В интересах английских империалистов занимался предательством на Северном флоте в период 1918 года, — т. е. в совершении преступлений, предусмотренных ст. ст. 58-1а, 58–10 и 58–11 УК РСФСР.
Считая предварительное следствие по делу Кедрова М.С. законченным и предъявленное ему обвинение доказанным, руководствуясь специальным указанием директивных органов Союза ССР, -
Полагал бы:
Кедрова Михаила Сергеевича, 1878 года рождения, — расстрелять.
Подпись:
Справка о М.С.Кедрове прилагалась к одному из «сталинских списков» (28 марта 1941):
«Активный участник антисоветской организации, прикрывавшейся обществом 'Северное землячество' в Москве.
Был связан с руководящим участником зиновьевско-троцкистской организации Г.САФАРОВЫМ и одобрял его контрреволюционные методы в борьбе с партией и Советской властью.
КЕДРОВ подозревается в секретном сотрудничестве с царской охранкой на основании следующих данных:
В 1912 году, после неоднократных его арестов охранкой, он при подозрительных обстоятельствах выезжает в Швейцарию, где устанавливает связь с меньшевистской организацией, а в 1914 году получает право возвратиться в Россию как 'политически благонадежный'.
КЕДРОВ был тесно связан с руководящим участником заговорщической организации в НКВД, активным агентом германской разведки АРТУЗОВЫМ
Брат жены КЕДРОВА — МАЙЗЕЛЬ, постоянно проживающий в Америке, при его неоднократных приездах в СССР связывался с КЕДРОВЫМ.
МАЙЗЕЛЬ известен НКВД СССР как агент американской разведки.
Кроме того, установлено, что КЕДРОВ в 1918 году, командуя Северным фронтом, при наступлении англичан самовольно уехал из Архангельска, дезорганизовав боевые действия и открыв фронт для вторжения интервентов.
Изобличается во вражеской работе показаниями ШИЛКИНА П.П. быв. работника Наркомвода (осужден к ВМН), АФОНСКОГО В.А., бывш[его]. командира полка (осужден к ВМН), САФАРОВА Г.И. (арестован, находится под следствием в НКВД), очными ставками с САФАРОВЫМ и АФОНСКИМ, а также показаниями свидетельницы ТАГУНОВОЙ В.И. и официальными документами о предательской работе КЕДРОВА на Северном фронте».
Но в «Биографическом комментарии» к научной публикации доклада Хрущева отмечается:
«[Кедров] 9 июля 1941 г. был оправдан Военной коллегией Верховного суда СССР, которая предписала освободить его из-под стражи, однако не был освобожден, а был расстрелян 1 ноября 1941 г. по распоряжению наркома внутренних дел СССР Л.П.Берия во время эвакуации Орловской тюрьмы в восточные районы страны».
Из письма Берии к Серго Орджоникидзе от 2 марта 1933 года: «Два слова о Папулии. Говорил с ним несколько раз, даже людей посылал к нему повлиять на него. Предлагал ему самостоятельную работу наркома легкой промышленности, наркома труда, Закжелдорстроя (строительство Черноморки, Джульфинки и пр.).
Может быть, правда, с ним несколько угловато вышло, но так уж случилось. Уговаривал его долго, но ничего не помогало: отказывался от всякой работы, дулся, ругался и грозил объявить голодовку.
Сегодня говорил с ним снова, договорился с жел[езной]. дорогой (т. Розенцвейгом), и Папулия согласился работать нач[альником], отдела контроля и исполнения Зак[авказских]. жел[езных]. дорог.
Думаю, что вопрос этим самым исчерпан.
Ваш
2/Ш 33 г.».[519]
Серго Берия вспоминает:
«Я хорошо знал Папулию Орджоникидзе, ибо мы жили в одном доме. Он всегда занимал видные посты, но был больше известен как кутила, охотник и вообще прожигатель жизни. Серго он иначе, как, извините, дерьмо, не называл. Социализм он ругал на чем свет стоит…
Серго хорошо был осведомлен о буйствах Папулии. Он обижался на него и, приезжая в Тбилиси, демонстративно останавливался у нас. Возможно, с сегодняшней точки зрения Папулию сочли бы демократом, но в те времена поношение существующего строя не прощалось даже брату того, кто этот строй возводил и возглавлял…».[520]
Олег Хлевнюк в написанной с антикоммунистических позиций книге об Орджоникидзе полностью оправдывает Берию:
«Валико (Иван) Орджоникидзе работал ревизором финансово-бюджетной инспекции в финансовом отделе Тбилисского Совета. В начале ноября 1936 г. один из его коллег написал в партком заявление, в котором обвинил Ивана Константиновича в разговорах о невиновности Папулии Орджоникидзе и в дружбе с троцкистами. Партком Тбилисского Совета дал доносу ход. Валико вызвали 'на ковер', и он не только подтвердил все, что было написано в заявлении, но добавил: 'Папулия Орджоникидзе не мог работать против своего брата тов. Серго Орджоникдзе, и вождя народа тов. Сталина, которого лично знает… нельзя допустить подобные обвинения в отношении Папулии Орджоникидзе, и это все неправда'. На возражения членов парткома Валико ответил: 'Вы сами убедитесь в невиновности не только моего брата, но и других, которые будут освобождены в скором времени'. За подобную дерзость его исключили из группы сочувствующих ВКП(б) и сняли с работы.
Тогда в дело вмешался Серго. В середине декабря он позвонил Берии и попросил о помощи. Берия в свою очередь проявил подчеркнутую оперативность: поговорил с обвиняемым, запросил объяснительную у председателя Тбилисского Совета и уже примерно через неделю Серго получил пакет, в котором было объяснительное письмо председателя Тбилисского Совета Ниорадзе и сопроводительная записка Берии. Берия писал: 'Дорогой товарищ Серго! После вашего звонка я немедленно вызвал к себе Валико, и он рассказал мне историю своего увольнения, подтвердил примерно то, что изложено в прилагаемом при этом
