оттерли их себе за спину.

С подобным поведением крестьян восставшие явно столкнулись впервые и растерялись. Обычно сами крестьяне и помогали вешать фэтров, а тут… лучники попятились, не понимая, то ли им стрелять, то ли нет.

Вот тебе и равнодушные, со жгучим стыдом подумал Виктор, наблюдая, как крестьяне закрывают его и Алура от всадников.

– Ваш меч, фэтр, – заметил кто-то, протягивая оружие.

Виктор машинально взял его. Хотел поблагодарить давшего, но тот уже направлялся следом за своими.

Грепп задумчиво наблюдал за приближающими крестьянами и встревоженным не выглядел. Зато его люди постоянно посматривали на него, ожидая приказов.

– Что вы хотите? – спросил Грепп, выезжая вперед. В смелости отказать ему было нельзя.

– Уходите! – мрачно попросил один из крестьян. – Зачем вы пришли?!

– Мы хотим освободить вас от гнета фэтра! Отныне вы свободны, люди!

– Уходите! – повторил тот же крестьянин. – Мы сами разберемся здесь.

– Но послушайте…

Тут вперед толпы протолкнулся Цетор. Он вышел вперед.

– Я не позволю тебе, Грепп, убить этого фэтра! А если попытаешься сделать это, то тебе придется убить и меня!

– И меня, – неожиданно раздался чей-то голос, и рядом с Цетором встала Велса. К ней молча подошли Линка, Петер и Шора.

Вот тут Грепп растерялся. В подобные ситуации попадать ему явно не приходилось, и он никак не мог разобраться, что ему делать.

– Ты? – только и спросил он Цетора. – Но…

– В память того, как я спас тебе жизнь Грепп, укрыв от солдат! Помнишь, ты обещал выполнить любую мою просьбу?

– Я ее выполнил! Ты хотел уничтожить фэтров! Я делаю это!

– Оставь этого фэтра, Грепп.

Тут Виктор решил, что пора вмешаться ему. Если сейчас кто-нибудь сделает неверное движение, то может начаться бойня. Он поспешно протолкнулся вперед.

– А ну всем стоп! Опустите оружие!

– Но фэтр… – попытался возразить один из крестьян.

– Опустите. Они вас не тронут. Ведь не тронете? Вы же не сражаетесь с крестьянами? Вы только освобождаете их от гнета фэтра, не спрашивая, нуждаются они в этом или нет.

– Что ты хочешь сказать? – поинтересовался Грепп.

– Я говорю, что думать иногда полезно! – рассердился Виктор. – Освободители, мать вашу! А вы хоть раз задумались над тем, что будет с теми, кого вы освободили?! Конечно, где вам думать, освобождать надо! Грепп, вы ведь не хотите устроить тут бойню и поубивать тех, кого хотите освободить? Или вы из тех, кто считает, что смерть и есть освобождение?

Грепп минуту молчал.

– Опустите оружие, – приказал он.

– Но… – попытались ему возразить.

– Опустите, я сказал!!! – разъяренно взревел он. Грепп чувствовал, что не управляет ситуацией, как привык, и это основательно выбило его из колеи.

Его люди нехотя стали убирать оружие. Их примеру последовали и крестьяне.

– Наше соглашение нарушено, ты признаешь это? – спросил Грепп Виктора. Тот согласно кивнул.

– Не по моей вине.

– Знаю. Вот что, ты ведь понимаешь, что я не могу отступить? Сдайся под мое честное слово! Мне надо время, чтобы во всем разобраться! Согласен?

– Никаких грабежей! Ничего не ломать! В дома входить только с разрешения хозяев! За еду платить! Согласны?

– Да!

– Тогда я тоже согласен. – Виктор шагнул вперед и протянул ему свой меч. Потом повернулся к крестьянам. – Расходитесь! Слову этого человека можно верить.

– Одну минуту! – К Греппу вдруг пробрался Руп и протянул ему свой нож. – Я тоже фэтр.

Грепп молча взял нож. Но когда следом вышел Алур и протянул свой инструментальный нож, который за оружие можно было принять только в пьяном бреду, растерялся.

– Я тоже фэтр, – заявил Алур.

Следом подошла Велса и вручила какой-то молоток.

– И я фэтр.

– И я, – шагнул Петер. – Только оружия у меня нет, так что отдать мне нечего.

– Хоть бы палку отдал, болван! – заявил Алур.

– Сам болван! – огрызнулся Петер.

Шора, кажется, решил воспользоваться советом Алура и вручил палку, после чего молча встал с друзьями. Но последней каплей для Греппа оказалась Линка, которая вышла вперед, таща за собой Хонга. Она на ходу подобрала какой-то прутик и отдала его Греппу.

– Я тоже фэтр, – пропищала она.

– Да вы что тут, с ума посходили?!! – чуть ли не взвыл он. – А ну убирайтесь!!!

– Фиг тебе! – заявил Алур.

Велса же довольно громко сказала куда может отправиться некий болван по имени Грепп со своими повелениями. Крестьяне грохнули от смеха, Грепп покраснел, но, вступив в спор с девчонкой, он только выставил бы себя на посмешище, поэтому счел за лучшее промолчать. А вот вся экспедиция дружно взирала на девчонку, ожидая объяснений.

– Ну че? Выучишься тут, – заявила она смущенно.

– Ну ты даешь! – восхищенно протянул Алур.

– Послушайте, последний раз предупреждаю, – снова заговорил Грепп.

Алур, сбиваясь на каждом слове, повторил адрес, по которому отправила Греппа Велса.

– Я с вами с ума сойду, – устало заметил Виктор. – Уже ругаться научились.

– Это кто с кем еще сойдет! – гневно заявил Алур. – Это что ты тут решил устроить? Если бы я не успел…

– Если бы ты не успел, то отряда здесь больше не было бы!!!

– Все! – устало перебил Грепп – Надоели! Забирайте всех, там разберемся.

Но тут крестьяне опять приготовили оружие.

– Оставь детей! Они то при чем?!

Грепп устало посмотрел вокруг. Потом помассировал виски.

– Тут все сумасшедшие! – заявил он с убежденностью. – Я попал в сумасшедшую деревню! Крестьяне, рискуя жизнью, защищают фэтра, какие-то сопляки…

– И соплячки… – мстительно добавила Велса.

Грепп застонал и с тоской посмотрел на нее.

– Уйди, – взмолился он. – Исчезни.

– Сейчас, – пообещала она. – Только переоденусь.

Грепп снова схватился за голову. Потом повернулся к крестьянам и заявил:

– Я обещаю, что ни один волос не упадет с их головы! Вы довольны? Дайте мне время разобраться, и я обещаю, что все будет по справедливости!

– Только попробуй обмануть, – буркнул кузнец, выйдя вперед со своим молотом наперевес. – Тебя не спасет никакой отряд, и живым ты отсюда не выберешься. А чтобы у тебя в голове не появилось никакой глупой мысли, мы вас проводим с почетом, всей деревней.

Крестьяне окружили всадников и, кидая на них мрачные взгляды, пошли в деревню. Всадники же конвоировали Виктора вместе с остальной компанией. В целом картина была довольно забавной. Правда