Здравствуй! Прекрасна твоя обитель, радостна и чиста, Как же мне хочется влиться в благость ласковую твою… Господи, что у меня внутри? Лишь вязкая пустота, Несколько слов без веса и смысла в ней обрели приют. Знаешь, я днем весела, как птица, если в большом кругу Добрых знакомых. А вот под вечер что-то теснит в груди. Господи, я по ночам не плакать, кажется, не могу. Быть одиноким вдвойне сложнее, если ты не один… …нужно о добром, о главном, вечном - я же о ерунде… Как я смогу служить тебе, если даже язык мой враг? Господи, что тебе мой кораблик, пущенный по воде? Я и водой-то назвать не вправе этот сырой овраг… Он и поплыть-то не может толком, тычется носом в ил, Мачты не делают из непрочных тоненьких хворостин. Господи, я прошу, помоги ему, дай ему, Боже, сил. Мне же не помогай, а только - ради него - прости. * * * Ночным захлебнувшись соком, Бессонница бьет в висок мой Вопросами о высоком По классике - например: Бывает ли жизнь на Марсе? На шею ко мне комар сел И пьет мою биомассу Нахально, без всяких мер. Грузиться, пожалуй, хватит. И лучше заснуть в кровати, Проснуться в рассветной вате, С улыбкою до бедра. Ведь утро еще не скоро. И с пола глядит с укором Любимой чашки осколок, Уроненный из ведра. А может, мне сон приснится, Где в небе блестят зарницы, Где флюгер поет синицей, - Казалось, простая жесть. И будет вокруг красиво, И буду кричать: «Спасибо!» Не хмуриться что есть силы И взглядом траву не жечь. Нет, не будет нынче сна, роль моя уже ясна, и опасна, и трудна, и, конечно, не видна. Не с бутылкою вина напиваться допьяна, не плясать потом, чтоб в тучу от стыда ушла луна. Ночь нежна, а я одна.
Я рассказываю сказки старому креслу, скоро оно замурлыкает и полезет обниматься со мною всеми своими четырьмя ногами.
А еще жила однажды в аквариуме рыба. Не золотая, а темно-синяя, только лицо у нее было зеленое и печальное. Печальное - потому что рыба хотела стать птицей, а в аквариуме было не разбежаться и не взлететь. Но однажды, хозяева взяли рыбу с собой на море. На Черное. И наклонили аквариум случайно. А рыба разбежалась и выпрыгнула, чтобы в полете превратиться в птицу.
А жизнь счастливая штука, так что она и правда превратилась.
В пингвина.
И обнаружила, что жарко и хочется кушать. А если кушать, то рыбу. А рыбу она есть не могла из сострадания. И умерла от огорчения.
А потом ученый нашел этого пингвина, доказал, что в Черном море они водятся, и получил большую премию и жил долго и счастливо.
А в мире творится осень, время плохое, А я становлюсь колючей, как каланхоэ. Сухие листья и даже вино - сухое. * * * Понимаете, автобусы не летают, И троллейбусы не летают, И даже желтые измученные асфальтовые катки не летают. Потому что они железные, Тяжелые, как земной шар. Они перебирают колесами. Грустно перебирают колесами Или даже ползут, выдавливая в земле ямки колесами, Ночами в темные норы лезут,
