Теперь танк шел своим ходом. Разведчики, высланные вперед, докладывали: пограничье кончается, и над краем пустоши замечены детеныши Зверя.
Уже скоро…
Несмотря на изнуряющую жару, Леон дрожал крупной дрожью. От возбуждения или страха — не понимал сам. Замученный адом последних месяцев, совершенно больной Умнейший учинил скандал, требуя от Леона остаться в безопасном убежище и не лезть на рожон. Старик вышел из себя, сделался буен, кричал что-то маловразумительное, хватал за одежду…
Разве мыслимо? Для кого же тогда строился танк — для этих мальчишек? Они поведут его в бой?!
Нет уж.
Сам.
Воистину, не знаешь, где потеряешь, а где и найдешь.
Тогда, в пещере, мирное течение беседы Леона и Умнейшего было прервано воплем ужаса и топотом ног. Вопил Кирейн. Будучи пойманным и приведенным в чувство, объявил: он и Парис, блуждая по подземным коридорам из зала в зал, наткнулись на неживое Зло, которое ЖИВОЕ!.. и не надо так смотреть, отбивался сказитель, Тихая Радость здесь ни при чем, я ее который день не вижу, а Парис не знаю где, его, наверно, уже не вернуть — и кто знает, может, ОНО его съело…
Парис оказался не съеденным и даже не надкушенным, а всего лишь в обмороке. Коридор, не сразу замеченный Леоном, вывел в небольшой полутемный зал, куда трясущийся Кирейн согласился войти лишь после понуканий и угроз. Светящиеся стебли-лианы горели здесь вполсилы, а многие потухли вовсе. И первым, обо что споткнулся Леон, вступив в зал, оказался сомлевший Парис, растянувшийся как раз на проходе. Умнейший фыркнул.
— В-в-вв-в-в… — выдавил из себя Кирейн, направляя дрожаший палец в угол зала.
Глаза опытного охотника не могут врать, и только поэтому Леон сразу поверил в то, что увидел в углу зала.
Человек. Нет, все-таки не вполне человек, даже отсюда видно, что не человек, но нечто очень похожее на человека и вдобавок ЖЕЛЕЗНОЕ! Ошибки быть не могло: запах металла выдавал чужака с головой.
Пальцы Леона уже копались в колчане. Нет, не эта стрелка… и не эта. Драконий хвост, где же?.. Вот она, особая: тяжелая, идеально уравновешенная, с остро отточенным медным наконечником, подарок кузнеца Аконтия — не для стрельбы на дальнюю дистанцию, а для того, чтобы с одного плевка свалить врага, оказавшегося рядом.
Вот только пробьет ли медный наконечник железную шкуру?
Умнейший отстранил Леона в сторону:
— Постой-ка смирно. Развоевался.
Бесстрашно — Леон не успел и помешать, потому что такое поведение обычно сверхпредусмотрительного Умнейшего не укладывалось в голове — старик приблизился к железному пугалу. Мало того — осмелился постучать по нему костяшкой пальца, выбив устрашающий металлический гул.
Кирейн подскулил, сползая по стене.
— Не бойтесь, он не кусается.
Леон кивнул прибежавшим на шум подросткам. Пока Тирсис, Сминфей и Фаон, прикрывая Умнейшего, держали наготове духовые трубки, Батт и Элий пытались привести Париса в чувство. Ничего у них не получалось — возвращаться в чувство старый шептун не желал.
— Интересно, — пробормотал Умнейший. — Коррозии почти нет, зал сухой. По-моему, нам везет.
— Теперь не гудит, — объявил Кирейн, справившийся со слабостью ног. Зубы его стучали. — Это он ждет, когда подойдем поближе. Потом набросится.
Больше всего поражало то, что спереди и сзади железное подобие человека было совершенно одинаковым. Четыре руки. Две ноги с четырьмя ступнями попарно врозь, а пяток нет. Одна голова с двумя железными рожами — вперед и назад.
Впрочем, где у него зад? Не было у него зада. Было два переда.
— Кто это? — шепотом спросил Леон. Спросить «что это?» не повернулсялзык.
Умнейший прошелся кругом человекоподобного урода, по-видимому, нисколько его не боясь.
— Древний робот, разумеется. И довольно убогий. Как до сих пор он не рассыпался в труху, хотел бы я знать. Неужели еще действует?..
Словно в ответ на его слова чудище осветилось изнутри и негромко загудело. Зрители отпрянули. «В-вв-в-в…» — снова подвыл Кирейн. Сзади, от команды Тир-сиса, с коротким свистом прилетела стрелка и обломала свой наконечник о железную рожу. Умнейший погрозил подросткам пальцем, прищурился и точным движением запустил ладонь в какую-то щель на боку истукана.
— Попробуем инициировать. Один шанс из ста, конечно…
Гудение продолжалось так долго, что Леон успел успокоиться и слегка заскучать.
— О-о, какой примитив, — наконец проронил Умнейший. — Вот такими штуковинами командовали ваши предки. Не завидно?
Гудение смолкло.
— Кто мой хозяин? — скрипуче осведомился человекоподобный.
Леон подпрыгнул. Оставаясь совершенно неподвижным, чудище разговаривало — и обоими ртами сразу!
— Я, — сказал Умнейший. — И еще он, — палец Умнейшего указал на Леона. — И он, — на Париса.
Только что очнувшийся Парис, невероятно бледный, пластался по стене, готовый чуть что вновь опрокинуться в обморок. Кирейн обеими руками зажимал себе рот, чтобы не закричать.
— Визуальные характеристики хозяев запомнил. Порядок приоритета выполнения команд соответствует порядку ввода информации о хозяевах?
— Соответствует.
— К работе готов, жду приказаний.
— Сделай шаг ко мне! — потребовал Умнейший.
С коротким звучным лязгом истукан качнулся вперед.
— Теперь обратно.
Снова лязгнуло. При шаге назад коленный сустав страшилища перегнулся в обратную сторону.
— Умеешь. Немного скрипишь, но разработается после смазки. Теперь расскажи о себе. Только не хором. Пусть из вас говорит кто-нибудь один. Заговорил тот, что был спереди:
— Я являюсь универсальным сдвоенным роботом класса «близнецы», типа «близнецы сиамские», предназначенным для работы на биологически активных планетах. Законсервирован восемьсот шестьдесят лет и сто семь дней назад по местному отсчету. К настоящему времени физический износ конструкции составляет восемьдесят пять процентов, энерговооруженность — двадцать семь процентов от номинала, потеря записанной информации — отсутствует. Нуждаюсь в подзарядке и проведении регламентных работ либо во времени, необходимом для самовосстановления.
— Будет тебе время, а подзарядить пока нечем… Звуковое имя есть?
— Так точно.
— Назови.
— Аверс, — прогудел робот спереди.
— Реверс, — донеслось из-за его спины.
— Аверс-и-Реверс… — Умнейший катал во рту созвучия и сладко улыбался чему-то. Возможно, носталь-гировал. — Неплохо, но длинновато. Может, у тебя есть другое имя?
Леону показалось, что в голосе истукана проявилась интонация.
— Гог-Магог, — проскрипел робот. — Некоторые называли меня так. Но мне это имя не
