щекой и закрывающие родимое пятно. — Нужно было сказать им, кто я. Но как я могла знать, что они поймут?»
Нильсон осторожно взял у нее сумку и вновь заговорил:
— Мне очень жаль, мисс… Я не понял… Надеюсь, вы не сочтете…
— Никто не предполагал, что вы приедете, — с непосредственной прямотой прервала его девушка. — Но хуже всего, что Тьерри куда-то уехал. Думаю, никто не знает, где он и когда вернется. И все же вам лучше остаться здесь. Даже представить не могу, что он с нами сделает, если мы вас потеряем, — улыбнулась она Ханне и добавила: — Я — Люпа Асеведо.
— Ханна Сноу.
— Я знаю. — Девушка подмигнула. — Мы уже встречались, но я не смогла представиться. Вы не помните?
Ханна покачала было головой… и вдруг моргнула. А затем еще раз. Тот серебристо-коричневый цвет… Янтарные глаза…
— Ага, — с огромным удовлетворением отметила Люпа. — Это была я. Там я и получила эти синяки. Думаю, что другой волк получил не меньше. Я распорола ему…
— Не хотите чего-нибудь выпить? — поспешно прервал ее Нильсон. — Может, вы голодны? Почему вы не войдете и не присядете?
У Ханны в голове все закружилось.
«Эта девушка — волк-оборотень. Верволъф. В прошлый раз у нее были большие уши и пушистый хвост… Вервольфы — реальность. И она защитила меня…»
— Я… спасибо вам, — ошеломленно произнесла Ханна. — Ведь вы спасли мне жизнь.
Люпа пожала плечами:
— Это моя работа. Хотите колы?
Ханна засмеялась:
— Я бы прикончила баночку.
— Я позабочусь, — сказал Нильсон. — Я обо всем позабочусь. Люпа, почему ты не проводишь ее наверх?
Он торопливо открыл сотовый телефон. Через минуту сюда уже примчались несколько парней, одетых так же, как и Нильсон. Самое странное, все они были очень молоды, не старше девятнадцати. Ханна уловила обрывки разговора:
— Ну, попробуй тот номер…
— А что, если оставить сообщение о…
— Пойдемте, — позвала Люпа, не давая Ханне дослушать. И все с той же веселой непосредственностью добавила: — Похоже, вам не помешает принять ванну.
Она провела Ханну мимо огромных белых статуй к широкой винтовой лестнице. Ханна мельком увидела комнаты, двери которых были распахнуты в коридор. Огромная гостиная, размером с футбольное поле, уставленная белыми диванами и мебелью в авангардном стиле, увешанная картинами абстракционистов. Столовая со столом длиной в целую милю. Рояль в нише…
Ханна чувствовала себя сейчас настоящей Золушкой… Ни у кого в Шаманской Скале не было рояля.
«Я не знала, что он так богат. И я не знаю, смогу ли справиться с этим».
Но когда она оказалась в ванной — настоящей фантазии на мавританские темы, — украшенной ярко- зелеными растениями, отделанной кафелем в экзотическом стиле, с латунными круглыми светильниками в форме звезд, то решила, что, возможно, сумеет приспособиться к такой жизни. Если постарается.
Она блаженно вытянулась в джакузи, потягивая колу и вдыхая восхитительный запах ароматной соли. А потом, прихватив сэндвичи, устроилась в кровати и рассказала Люпе, как оказалась в Вегасе.
Когда Ханна закончила свою историю, Люпа сказала:
— Нильсон и все остальные пытаются разыскать Тьерри. Но это может занять некоторое время. Видишь ли, в субботу он появился здесь всего на несколько минут, а затем снова исчез. Но этот дом очень хорошо защищен. И все мы будем за тебя сражаться… сражаться до самой смерти, если придется. Так что здесь безопаснее, чем где бы то ни было.
Ханна ощутила спазм в желудке. Она не поняла… Люпа говорила так, будто они находились в замке, готовящемся к осаде.
— А в чем опасность?..
Люпа с удивлением взглянула на Ханну.
— В ней… в Майе, — прозвучало как само собой разумеющееся.
У Ханны заныло сердце.
«Мне следовало бы догадаться», — подумала она, но вслух лишь произнесла:
— Значит, ты считаешь, что мне все еще угрожает опасность…
У Люпы брови взлетели вверх.
— Ну конечно, — мягко произнесла она. — Майя попытается убить тебя. И она очень искусна в этом деле.
«Особенно когда это касается меня», — подумала Ханна.
Но сейчас она была слишком измотана, чтобы позволить страху полностью овладеть собой. Доверившись Люпе и Нильсону, а также остальным домочадцам, она заснула этой ночью, едва ее голова коснулась подушки.
Ханна проснулась и увидела солнечный свет. Он отражался от стен спальни, выкрашенных в нежно- золотистый цвет.
«Непривычно, но красиво», — еще не совсем проснувшись, подумала Ханна, разглядывая мебель черного дерева и декоративные ритуальные маски.
Вспомнив, где находится, она вскочила с постели. На резном, искусной работы комоде она нашла чистую одежду — как раз своего размера — и едва успела одеться, как в дверь постучала Люпа.
— Люпа, они уже…
Люпа покачала каштаново-серебристой головой:
— Они еще не нашли его.
Ханна вздохнула и улыбнулась, стараясь не подать виду, насколько огорчена.
— Я понимаю… — сочувствующе взглянула Люпа. — Но пока ты ждешь, здесь можно познакомиться кое с кем. — Она усмехнулась. — Это несколько особые люди, и даже то, что они находятся здесь, — тайна. Но я вчера ночью говорила с ними, и они решили, что все будет в порядке. Они все хотят встретиться с тобой.
Ханну охватило любопытство.
— Особые люди? Они действительно люди или… хм-м?..
Люпа улыбнулась еще шире.
— Они и то и другое. Поэтому они и особые. — Продолжая разговор, Люпа вела Ханну вниз, по лестницам и коридорам длиной в целые мили. — Они кое-что сделали для меня, — добавила она уже без улыбки. — Они спасли жизнь мне и моей маме. Видишь ли, я не чистокровный вервольф. Мой отец был человеком.
Ханна изумленно глядела на нее.
— Да. И это было против законов Царства Ночи. Нельзя влюбляться в человека, а тем более вступать с ним в брак. Однажды ночью пришли другие вервольфы и убили отца. Они убили бы и нас с мамой, но Тьерри забрал нас из города и спрятал. Вот почему я сделаю ради него все, что угодно. Меня бы не было в живых, если бы не он… и не Рассветный круг.
Люпа остановилась у двери комнаты в задней части дома. Затем, открыв дверь, она слегка кивнула и весело подмигнула Ханне:
— Иди знакомься. Думаю, вы понравитесь друг другу. Вы похожи.
Ханна не совсем поняла, что это означает. Она нерешительно переступила порог и огляделась.
Комната была меньше, чем парадная гостиная, и более уютная, с мебелью цвета теплой охры. На длинной буфетной стойке из золотистой сосны стоял завтрак. Пахло вкусно, но разглядеть Ханна ничего не
