– Ты умная девушка, Сарайн, и я никогда не сомневалась в твоих способностях в понимании сложных вещей, – Отема сделала большой глоток, и выдержала паузу, всем своим видом показывая, что впитывает в себя энергию вселенского леса.

– Однако я надеюсь, что ты понимаешь чрезвычайную деликатность позиции Терока. Можно высокомерно относиться к тому месту, где ты вырос, можно даже забыть о нем. Нетерпеливый ребенок может считать нашу жизнь неинтересной и скучной, но нельзя позволять, чтобы мишурный блеск кричащих драгоценностей отвлек тебя от действительно важных вещей. Такие цветы бывают красочными и яркими, но цветут они очень краткое мгновение. С другой стороны, корни растут в глубину и обеспечивают стабильность.

Сарайн хотелось сказать какую-нибудь гадость, но вместо этого она важно кивнула.

– Очень тонкое замечание, Отема. Благодарю вас за участие.

Бэзил рассказывал ей, какие разочарования может доставить Отема. Без злобы или вообще эмоций старый посол сорвала все попытки Ганзы установить хоть какой-то контроль за зелеными священниками. Бэзил знал, что давить на «железную леди» бессмысленно: она не сдвинется с позиций.

При Сарайн все будет по-другому.

Отема, казалось, была озадачена более важными проблемами, чем амбициозная молоденькая девушка, занимающая должность посла на Земле.

– Деревья обладают глубоким знанием, и кое-что они не сообщают даже нам.

Сарайн взяла себя в руки и попробовала новую тактику.

– Так как я не являюсь зеленым священником, то не обладаю таким тонким пониманием вселенского леса, как вы.

Однако я постараюсь сделать все, что в моих силах, и всегда смогу обратиться за советом или помощью к зеленым священникам. Мировой лес будет в курсе всего, чем я буду заниматься.

– Я сомневаюсь, Сарайн, что кто-нибудь из зеленых священников будет присутствовать на твоих… консультациях с Бэзилом Венсесласом, – это высказывание настолько шокировало девушку, что она не сумела скрыть реакции. – Ты думаешь, что отношения с президентом дают тебе власть над ним, но я должна тебя предупредить, что Бэзил Венсеслас не из тех людей, кем можно манипулировать. Он смотрит намного глубже, чем это может сделать молоденькая простенькая девочка.

Лицо Сарайн потемнело.

– После того, как вы сняли с себя посольскую мантию, вы забыли о такте и дипломатии, Отема.

– Но я не забыла о действительном положении вещей, Сарайн, – возразила старуха, – Не надо иметь связь с лесом, чтобы замечать очевидное, – Отема встала и отвесила формальный поклон. – Думаю, ты уже услышала от меня больше советов, чем ожидала, так что я пойду.

Она отступила к аркообразной двери.

– Поступай, как считаешь нужным, Сарайн, но не забывай, кто ты такая и откуда родом. Деревья чувствуют, что надвигаются ужасные времена, хотя суть грядущего они не рассказывают даже зеленым священникам. Настанет день, когда ты будешь рада своим союзникам на Тероке.

Онсьер, новорожденное солнце, утонувшее в ядерном пламени нового плотного ядра – переливался и разбрызгивал огненные искры. Хотя он был и меньше первоначальной звезды этой системы, горящий газовый гигант расплавил сердца недавно замерзших планет.

Сообщения об успешно проведенном эксперименте с «Факелом Кликиссов» распространялись по колониям Ганзы и Илдиранской империи – их несли быстрые корабли по торговым путям. Записанное интервью с Серизавой заинтриговало зрителей в сотне отдаленных миров. На самом деле, он получил достаточно славы и почета. Теперь начиналась настоящая работа.

Хотя новорожденная звезда была маленькой и не очень горячей, Серизава не мог смотреть на бурлящую плазму, не опустив на смотровые окна защитные фильтры. Проекционные экраны на пульте управления отображали карты магнитных полей по определенным участкам спектра. Все это было и чудесно и загадочно.

Он изучил странные эфемерные изображения, полученные сразу же после того, как воспламенилась газовая планета, кристаллические выбросы в форме правильных шаров – сверкающие сферы, которые, казалось, улетали от нового солнца. Маргарет Коликос видела то же самое. Доктор Серизава попробовал объяснить это, но вокруг него было слишком много репортерских камер, и он не хотел вызвать какую- нибудь тревогу или показать, что он на самом деле не знает, что происходит. И все же необычный феномен требовал объяснения.

Он был очень рад, что ничего подобного больше не наблюдалось.

От дурных предчувствий Серизаву передернуло. За металлическими стенами наблюдательной палубы он постоянно мерз. Хотя доктор и смотрел на сверкающую янтарным светом маленькую звезду, ни капли тепла не попадало на его кожу. Серизава вечно ходил по станции с гусиной кожей на руках, независимо от того, какая температура была установлена на пульте управления.

Из-за большого градиента плотности зона ядерного горения на Онсьере была всего лишь тоненькой оболочкой, но этого было достаточно, чтобы зажечь водородное топливо. Маленькое солнце все еще представляло собой разбуженный ураган, но за эти недели оно не претерпело особых изменений.

Однако на четырех планетах перемены произошли.

Через неделю сюда прибудут первые корабли Ганзы, которые доставят сюда планетарных инженеров, специалистов по почвообразованию и геологов. Под защитой специальных укрытий, вооруженные массивным оборудованием, они спустятся на потеплевшие планеты и приступят к осуществлению долговременного плана по превращению этих планет в обитаемые миры.

Тонкие губы Серизавы искривились в улыбке.

– Хмм, интересно, как местные колонисты будут себя называть? – он часто провоцировал техников на споры. Самая большая планета, Джек, располагалась ближе всего к новому солнцу, и, скорее всего, она будет первой пригодной для колонизации. – Думаете, они будут называться джекьянами? А может, джекцами?

– Джекиты звучит лучше, – предложил один из техников, которому понравилась предложенная игра.

Серизава снова взглянул на экраны, которые показывали беспокойную поверхность оставшихся трех планет: Джорджа, Бена и Кристофера. Клубы потеплевшего газа расползались, словно хвосты комет. Первоначальные газы, слишком легкие, чтобы их могли удержать гравитационные силы планеты, улетучатся в космос. Постепенно, по мере того, как начнут испаряться ледяные озера и рушиться ледники, превращаясь или в жидкость или в газообразную двуокись углерода, появится достаточно воздуха, чтобы создать вокруг планеты защитную оболочку. Постепенно.

Имена этих планет были выбраны в память о первых четырех великих королях Земной Ганзейской Лиги, и это придавало Серизаве ощущение причастности к истории. Но люди смотрят на два столетия, как на огромный промежуток времени, в то время как для иранцев и для Мудреца-Императора это время казалось – мгновением. За всю историю земной цивилизации люди так и не привыкли к долгосрочному планированию и не хотели заглядывать в будущее дальше продолжительности своей жизни.

Серизава подошел к пульту управления термостатом станции и прибавил внутреннюю температуру. С палуб будет подниматься тепло и оно согреет всех. Энергично потирая руки, доктор вернулся к наблюдательным экранам.

Серизава перевел внимание с экрана, показывающего крупное изображение Бена и Кристофера, лежащих на своих орбитах недалеко друг от друга, на другой, демонстрирующий Джорджа и Джека, лежащих по другую сторону от Онсьера. Ученый попытался представить себе будущую карту рождающегося ландшафта, когда он выровняется и треснет в агонии от быстрого потепления. Так как топология каждой планеты изменялась ежедневно, то было рано делать прогнозы на какие-то постоянные участки.

– На Кристофере бурная тектоническая деятельность, – заметил один их техников, переключая