Солнышко временами пробивается сквозь тучи, вокруг меня по ущельям ходят локальные дожди. Холодно. Скорее даже по-зимнему морозно. Распадки ручьев, прорезающие склоны, в кочковатых увалах, идти вязко. За крутым прижимом — хорошо выраженным откосом правого берега реки, за которым распахнулась более широкая долина, я наткнулась на старый вездеходный след. Впереди вижу озеро Луковое, из которого и берет начало Танюрер. Голубой лужей раскинулось оно посреди плоской осоковой долины водораздела. Здесь наши пути со следом расходятся, он отворачивает направо. Для себя же я уже твердо решила, что пойду дальше по Вульвывеему вверх, на север, к океану.

Вульвывеем в переводе с чукотского — «Поперечная речка». Когда чукчи кочевали по своим землям с запада на восток, то часто натыкались на эту речку, поэтому так ее и назвали. Действительно, Вульвывеем на всем своем протяжении в сотню километров имеет одно и то же основное направление с севера на юг, а в месте, где поворачивает на восток, меняет и свое название на более звучное — Амгуэма.

Чтобы попасть в долину Вульвывеема, мне нужно перейти через перевал Хитрый. Перевал оправдывает свое название, но не в том смысле, что, если промахнешься, не найдешь его, попадешь не туда, в какую-нибудь другую долину — здесь кроме как на Вульвывеем выйти некуда. Просто рельеф вокруг бугристый — много локальных холмов, ям, повышений и понижений. Много мест, которые можно принять за перевал.

На северном берегу озера Лукового встречаю следы старых геологических изысканий. Неприятное впечатление оставляет хлам, россыпью валяющийся вдоль берега: остатки досок, куски рубероида, тряпки, рваные сапоги, битые банки… Подсекаю еще один вездеходный след и с ним, по оптимальному пути, не набирая лишней высоты, перехожу совсем низкий, не оккупированный снегом перевал.

В маленьком ручейке мне попалась вода. Загородившись от холодного ветра рюкзаком, быстро сварила на горелке кашу, наблюдая, как километрах в двух от меня за горы зацепилось темное облако, из которого вовсю поливал дождь. Ветер усиливался. Чай кипятила уже под защитой небольшого откоса ручейка. Однако даже горячий чай с двойной порцией шоколада не принес мне тепла. Быстро собравшись, я побежала греться, так как ноги совсем задубели. Лишь пробежав с километр, отогрела конечности и присела взглянуть на карту.

Каменистую тундру разукрасили пятна красного арктоуса. Красивый заснеженный хребет с острыми вершинами гор возвышается за долиной Вульвывеема. Высоты по чукотским меркам большие — отдельные вершины достигают 1700 метров. Но горы крутые, пейзаж альпийский.

Вот показалась и река. Здравствуй, Амгуэма! Удивительно, находится в двух шагах от Танюрера, течет, можно сказать, в соседней долине, а характер реки другой. Долина широкая, темно-красная, совсем без кустарника. Камни, трава, тундра. Вульвывеем почти везде течет в каньоньчике, высота обрыва берега — метра два. Местами вдоль воды виднеется мелкий кустарничек. Автоматически отмечаю, что вниз вполне можно сплавляться на каяке и, не теряя высоты, огибаю склон горы в направлении вверх по долине.

Геркулес — вещь хорошая, но через два часа после обеда что-то снова хочется кушать. Долина Вульвывеема — это почти ровные террасы каменистой тундры по 500–700 метров шириной по обоим берегам. Идти по ней легко, мне даже попадаются участки наезженной вездеходной дороги — две плотно утрамбованные колеи, по которым при желании можно легко бежать.

Но встречаются и заболоченные участки распадков, где ноги вязнут по щиколотку, местами среди кочек проваливаясь и глубже. Стараюсь выбирать места, где поменьше воды, прыгаю по грядам кочек. Под ботинками у меня надеты высокие гидрочулки. Но когда ботинки промокают, ноги все равно мерзнут. Один палец на ноге уже не чувствую — видимо, он слегка подморозился, потом намялся и ноготь на нем почернел. Заставляю себя шевелить пальцами, чтобы не поморозить остальные.

Надо дойти до большого притока, перейти его вечером, встать за ним, чтобы за ночь ботинки немножко подсохли, чтобы с утра я хоть некоторое время шла, не намочив их снова. Где бабье лето? Иду под тяжелым грузом во всем теплом снаряжении, кроме пуховой жилетки, и мне все равно холодно.

Иду и иду, а притока все нет. Ну вон следующий распадок — там уж точно впадает речка Каменушка. Камни посыпались, зашуршали с соседнего склона горы — темные точки цепочкой движутся вдоль склона — да это же олени! Грациозные, темно-серые, без пятен — эти явно дикие.

Мои усилия не напрасны, раньше ручьи я пересекала по камушкам, стараясь не заливать ботинки через край, этот же ручей слишком мощный — пересекаю приток по воде выше колена, окончательно заморозив ноги, зато завтра его пересекать уже не надо! Становлюсь лагерем — давно пора: полдесятого вечера, а холодает теперь уже после четырех. Быстро ставлю тент, растираю ноги, переодеваю носки и короткие гидрочулки. Провожаю морозный закат. Пламя горелки кажется слабым, но как греет! По тенту изредка шуршит снежок.

За ночь ботинки подернулись ледком, оттаиваю их над пламенем горелки. На ручье ледяные закраины. Просушиваю отсыревший спальник на ветру.

«А на утро я позавтракаю наскоро

И бегу гулять по снегу босиком,

Я на этом зарабатываю насморки,

А лечу я их сгущенным молоком…»

Да, неплохо бы сейчас сгущеночки. Залпом выпила бы сразу две банки. Похоже, лет десять назад мой маршрут преодолевался бы с легкостью, можно было бы почти не брать продуктов: вон на другом берегу реки снова следы жизнедеятельности геологов — балки с ободранными стенами. Сколько здесь было съедено сгущенки… А теперь такую банку не купить даже в «ближайшем» от меня поселке Канчалан. Заставляю себя не делать лишний крюк к останкам поселения — ясно, что там ничего съестного давно уже нет.

Очень холодно и ветрено. Северо-западный встречный ветер давит, не пускает меня вперед. После вчерашнего затяжного перехода чувствуется усталость во всем теле, и сегодня я иду медленнее. За очередным отрогом мне открываются впереди верховья долины Вульвывеема, уже побеленной снегом. Снег начинается совсем близко, а я-то надеялась, что он будет лежать гораздо дальше, на подходе к перевалу, хотела ночевать под перевалом на границе снега.

Куда я иду? Впереди все белое, даже смотреть не хочется. Горы в снегу и облаках. Оглядываюсь назад — темная земля. Можно немного идти спиной вперед, так меньше дует и глаз радуется. «Ну, ничего, один раз можно и в снегу переночевать», — уговариваю я себя. Казалось бы, что тут страшного, ночевать на снегу. Сколько раз ночевали. Но тут, при моем общем замерзшем состоянии и не зимнем снаряжении, подобная мысль вселяет ужас. Готовлю себя к тому, что теперь еще долго мне предстоит на снег любоваться, по снегу ходить, на снегу спать.

И в долине-то холодно, а что же будет на перевале? Представляю себе узкую трубу седловины в хребте, сильный встречный ветер, снег в лицо. Что делать, если окончательно замерзнут ноги, если выбьюсь из сил? Придется ставить тент посреди снегов, вытаскивать горелку, отогреваться, но все равно такой «отдых» на заснеженном продуваемом месте не будет полноценным. Тем временем подхожу к границе снега. Она не резкая, темными пятнами вдоль воды еще встречаются бесснежные галечники. Но на гальке я стоять не хочу. Приземистые кусты ив торчат из-под снега. За ручьем подыскиваю запорошенную тундровую поляночку, ногами и лопастью весла расчищаю кочки от снега, ставлю тент.

Расстилаю по замороженным кочкам пеночные протекторы из-под кильсона каяка, капроновые пенковые штаны, спасжилет и уже на это возвышение раскладываю коврик. Полулитровый котелок гречки с подсолнечным маслом на ужин. До перевала от этого места еще 12 километров.

Решаю, что, если завтра опять будет сильный ветер, я все равно, конечно, пойду штурмовать перевал. Потому что ждать здесь, под перевалом, улучшения погоды не имеет смысла, я все равно в любом случае теряю силы — продуктов-то не густо. Но если пойму, что замерзаю, я просто плюю на все и, пока остаются силы, поворачиваю и иду назад. Как говорится: хороший турист — это живой турист. Не погибать же…

Но как представишь себе, что идти обратно той же дорогой вдоль Вульвывеема до начала сплава, то становится грустно. Правда, путь обратно будет совсем по другим местам, но Амгуэма все-таки выходит на жилую трассу и до Ледовитого океана течет вдоль нее. Там, конечно, плыть уж будет глупо, я просто выйду на попутках по дороге в поселок Эгвекинот, что на берегу Анадырского залива Тихого океана, от вод которого начинался мой маршрут.

Я очень устала, хоть в этот день прошла меньше, чем в предыдущий, всего 18 километров. А завтра