– Ага. И я думаю, что в нашу историю о камере поверит запросто.
– Слушай, может, ему сказать об этом медальоне?
– Не стоит. Он верит в его силу, и медальон ему помогает. Вера – великая вещь. Вот ты во что-нибудь веришь?
Виктор уставился на испещренный трещинами асфальт.
– Хрен знает, Миха. Раньше, кажется, верил, но уже не помню во что…
– Возьми тайм-аут, уезжай куда-нибудь подальше от города.
– Денег нет.
– Продай плазменную панель, или что там у тебя еще осталось?
Виктор ткнул экстрасенса локтем в плечо.
– Засранец, грешно смеяться над убогими. Кстати, тебе никогда не приходила в голову мысль поучаствовать в этом телешоу для таких же чудиков, как ты… для этих, ну, ясновидящих? Реально популярная сейчас вещь.
Михаил отрицательно покачал головой, но получилось как-то не очень убедительно.
– Врешь, собака! – не сдавался журналист. – Давно, поди, лыжи навострил? Неужели слава не интересует? Прикинь, какую ты карьеру сделаешь, если победишь? Да у тебя отбоя от клиентов не будет! Ты их рейтинги видел?
Михаил держался из последних сил, но на словах о карьере сломался: шея и щеки его стали пунцовыми.
– Ладно, Вить, позволь откланяться, – заторопился он. – Разговоры со мной, конечно, благотворно влияют на твое выздоровление, но тебе потом не рассчитаться. И кстати, за мной уже пришли.
Михаил поднялся со скамейки. Виктор, проследив за его сияющим взглядом, увидел бегущую по зеленой аллее молодую девушку. Невысокую блондинку. Милую. Нет,
«Черт меня дери!» – подумал Виктор, а вслух произнес:
– Когда успел, стервец?
– Пока ты спал, – улыбнулся Михаил. – Ты, Вить, давай поправляйся и приходи к нам в гости на рюмочку чая.
– Всенепременно…
Они попрощались. Виктор махнул рукой Ленке, она улыбнулась в ответ. Кажется, девчонка была счастлива, и он поймал себя на мысли, что рад за нее. Похоже, он действительно очищается. Правда, «фильтр» оказался слишком дороговат.
Он уселся обратно на скамейку, аккуратно вынул из-за пазухи сложенную вчетверо газету, которую час назад купил в больничном киоске. Его интересовал материал на первой полосе. Кричащее название занимало четверть страницы: «Жилому кварталу – плыть!»
