заключила камни в силовую клетку. Теперь, когда я продолжал наблюдение, мне показалось, что камни испускают слабые струйки голубого дыма, остающегося в круге.

— Мне показалось, что вы говорили, будто не учились колдовству.

— Я не колдунья, — подтвердила она.

— Я лучше промолчу, сэкономлю вопрос. Но продолжайте отвечать на последний. В чем назначение голубых камней?

— Они притягиваются к пещере и друг к другу, — пояснила она мне. — Любой человек при самой малой тренировке может взять один из них и просто пойти туда, куда его влечет мягкое психическое притяжение. В конечном итоге камень приведет его к пещере.

— Вы хотите сказать, через Отражения?

— Да.

— Интересно. Но я как-то не замечаю в этом ничего ценного.

— Но это еще не все. Не обращай внимание на притяжение пещеры, и станешь замечать второстепенное тяготение. Научись замечать почерк нужного камня, и сможешь последовать за его носителем куда угодно.

— Вот это немного более полезно. Вы думаете, те парни именно так и нашли меня прошлой ночью, потому что я таскал полный карман этих штук?

— Вероятно, они именно так помогли им. Хотя на самом деле, в вашем случае, они даже не потребовались бы.

— Почему же?

— У них есть добавочное действие. Всякий, кто какое-то время обладает таким камнем, настраивается на него. Выбрось камень, а настройка останется. Тебя все равно можно выследить, точно так же, как если бы ты хранил камень. Ты приобретаешь собственный почерк.

— Вы хотите сказать, что даже сейчас, без них, я меченый?

— Да.

— Сколько потребуется времени, чтобы убрать это?

— Я не уверена, что действие камня когда-либо исчезнет.

— Должны же быть какие-то способы испортить настройку.

— Наверняка я не знаю, но могу назвать пару вещей, которые, вероятно, могут быть способны на это.

— Назовите их.

— Необходимо пройти Лабиринт Амбера или преодолеть Логрус Хаоса. Они, кажется, чуть ли не разламывают личность на кусочки и собирают вновь в более чистой форме. Известно, что они очищали многих. Насколько я помню, именно Лабиринт восстановил память вашему отцу.

— Да, и я даже не стану спрашивать, откуда вы знаете о Логрусе. Вполне возможно, что вы правы. Как и во многих других случаях в жизни, это дело кажется мне похожим на достаточно болезненную занозу в заднице, чтобы идти на пользу. Итак, вы утверждаете, что прямо сейчас они точно могут определить, где я, с камнями или без?

— Да.

— Откуда вы все это знаете? — спросил я.

— Я чувствую это, хотя вы задали дополнительный вопрос. Но ради экономии времени я отвечаю вам даром.

— Спасибо. Полагаю, что теперь ваша очередь.

— Перед смертью Джулия встречалась с оккультистом по имени Виктор Мелман. Вам известно, зачем?

— Она училась у него, искала способы развития личности, по крайней мере так мне объяснил парень, знавший ее в то время. Это произошло уже после нашего разрыва.

— Я имела в виду не совсем это, — сказала она. — Вам известно, почему она желала такого развития личности?

— Мне это кажется внеочередным вопросом, но я задолжал вам один. Парень, с которым я говорил, рассказал мне, что я испугал ее, дав повод поверить, что я обладаю необычными способностями, и что она стремилась приобрести свои для самозащиты.

— Заканчивайте, — сказала она.

— Что вы имеете в виду?

— Это не полный ответ. Вы ведь ДЕЙСТВИТЕЛЬНО дали ей повод поверить в это и бояться вас?

— Ну, думаю, да. А теперь мой вопрос: откуда вы вообще что-то можете знать о Джулии?

— Я была там, — ответила она. — И была знакома с ней.

— Продолжайте.

— Это все. Теперь моя очередь.

— Это едва ли полный ответ.

— Но это все, что я могу сказать. Хотите — верьте, хотите — нет.

— По нашему соглашению я могу из-за этого прекратить обмен.

— Верно. Вы прекращаете?

— Что бы вы хотели узнать еще?

— Развила ли Джулия желаемые ею способности?

— Я же сказал, что мы перестали видеться до того, как она стала заниматься этими вещами. Поэтому я никак не могу знать.

— Вы обнаружили в ее квартире врата, через которые, надо полагать, и появился зверь, убивший ее. А теперь я хочу задать вам два вопроса. Но для того, чтобы вы ответили мне, просто подумайте над ними. С какой стати кто-то вообще хотел убивать ее? И не кажется ли способ убийства странным? Я могу придумать уйму более простых способов устранить человека.

— Вы правы, — согласился я. — С оружием всегда легче управиться, чем с магией. Что же до того, с какой стати, то я могу только строить догадки. Я полагаю, что это могла быть западня для меня, и что ее принесли в жертву в качестве ежегодного подарка мне на тридцатое апреля. О них вам тоже известно.

— Давайте перенесем это на потом. Вам должно быть известно, что у каждого колдуна есть свой стиль, так же, как у художника, писателя или музыканта. Когда вам удалось обнаружить те врата в квартире Джулии, не было ли в них чего-нибудь такого, что можно охарактеризовать, как авторский почерк?

— Насколько я помню — ничего особенного. Конечно, ведь я спешил взломать их. Я пришел не для того, чтобы восхищаться эстетической стороной этого произведения. Нет, я не могу это связать ни с чем, чья работа мне знакома. К чему вы клоните?

— Я просто прикидываю, не могло ли быть так, что она сумела развить какие-то способности по этой части, по ходу дела открыла врата и сама пострадала от этого?

— Абсурд!

— Ладно. Я просто пытаюсь найти какое-нибудь объяснение. Значит, как я понимаю, вы никогда не замечали никаких намеков на то, что она может обладать скрытыми способностями к колдовству?

— Да, не могу припомнить ни одного случая.

Я прикончил кофе и налил новую чашку.

— Если бы думаете что Люк сейчас не преследует меня, то почему же? — спросил затем я.

— Он подстроил вам несколько вроде бы несчастных случаев много лет назад?

— Да. Недавно он признался в этом. А также сказал, что перестал это делать после первых неудачных попыток.

— Это верно.

— Знаете, это просто сводит с ума — незнание, что вам известно, а что нет.

— Вот потому-то мы и беседуем, не так ли? Это вы придумали, что к делу надо подойти именно с этой стороны.

— Вовсе не я! Этот обмен предложили вы!

— Этим утром, да. Но мысль первоначально принадлежала вам. Я вспомнила о некоем телефонном разговоре в доме мистера Рота…

— Вы? Тот искаженный голос по телефону? Как такое могло быть?