не оправилось от тоски по семье, погибшей во время террора. – Отец посмотрел на Фэнси. – Твоя мать была настоящей аристократкой. Она пришла ко мне девственницей и оставалась мне верна всю свою жизнь. Будь я свободен, я бы на ней женился.

– Спасибо, что рассказали мне это. – В горле у девушки стоял комок.

Он поднес ее руки к губам.

– Прошу, подумай о моей просьбе и присоединяйся к своим сестрам.

– Подумаю… – Больше Фэнси ничего сказать не могла.

– В любой момент, когда будешь готова.

– А если я никогда не буду готова?

– Я все равно буду любить тебя. – Отец обнял ее за плечи и повел к двери. – Могу я спросить о твоих отношениях с князем Степаном?

– У меня нет с князем никаких отношений.

Герцог Инверари улыбнулся:

– Кажется, князь Степан считает, что ты питаешь к нему более теплые чувства, нежели просто дружеские.

Фэнси пожала плечами:

– Я не могу распоряжаться мыслями князя.

– И у тебя нет к нему никаких нежных чувств?

– Степан добр ко мне, – признала Фэнси, – но князья не женятся на простых оперных певицах.

Отец обнял ее.

– Зато князья женятся на дочерях герцога.

Степан оперся о перила, скрестив руки на груди. Он беспокоился о том, что происходит наверху. Если бы только Фэнси помирилась с отцом… Тогда она примирилась бы и с собой. Но как заставить ее понять это? Ее душевные шрамы останутся на всю жизнь, как и его собственные, но нежелание простить будет постоянно бередить раны.

На душе Магнуса Кемпбелла тоже лежал груз многих грехов. Он заставил страдать не только мать, но и старшую дочь. Герцог будет жить, терзаясь виной и сожалением до тех пор, пока дочь не простит его прегрешения.

Рудольф с маркизом бродили по холлу, разговаривая о делах. Дворецкий герцога занимался своими обязанностями неподалеку.

– Мой маленький братец ведет себя как влюбленный мужчина, – заметил Рудольф.

– Или как предполагаемый отец, – добавил Роберт Кемпбелл.

– Ох уж эти муки и восторги истинной любви! – пробормотал дворецкий. Маркиз и старший князь беззлобно рассмеялись.

Чувствуя себя затравленным медведем, Степан угрюмо посмотрел на маркиза и брата. Услышав сдавленный смешок, он глянул и на дворецкого, но тот уже стоял с серьезным лицом.

Раздались шаги на лестнице. Герцог, обняв дочь за плечи, вел ее к холлу. Степану это показалось хорошим знаком, но тут он поймал взгляд Фэнси и увидел ее лицо. Его певчая птичка выглядела ошеломленной, как неопытный воин в гуще своего первого сражения.

– Уопсл навестит нас послезавтра, – сообщил герцог Инверари молодым людям.

Степан посмотрел на Фэнси. Ее взор молил о молчании.

– У этого Алекса Паддлза имя, как собачья кличка, – заметил Роберт Кемпбелл.

– Осталось молиться, чтобы он не заработал свое имя так же, как этот пес. – Рудольф посмотрел на Степана: – Мне казалось, ты собирался заняться этим делом.

– Я разговаривал с главой «Семи голубок». – Степан пожал плечами, с трудом сдерживая усмешку. – Компанией владеет картель из семерых человек.

– Где ты его видел? – спросил Рудольф.

– Мы встретились в опере. – Степан кинул взгляд на Фэнси.

– И что сказал этот парень? – поинтересовался маркиз.

Степан перевел взгляд на брата:

– Братья Казановы – это сопутствующий ущерб.

– Ты хочешь сказать, что этот картель собрался разорить меня? – воскликнул герцог Инверари.

– Да, ваша светлость, «Семь голубок» нацелились на вас.

– Да кто эти чертовы люди?

– На этот вопрос я ответить не могу.

– Не можешь или не хочешь?

Степан глянул во взбешенные глаза герцога и обреченно пожал плечами. Тот был вне себя от