– Как ты мне объяснишь свое положение в этом доме госпожа Данн?

– Я не люблю его, он мне даже не нравится. Кит, ты ничего не понимаешь!

– Я не так глуп, как ты думаешь. По крайней мере мне теперь ясно, почему ты не пришла на встречу со мной, но зачем было обещать?

– Я не смогла встретиться с тобой в тот день, но сэр Майлз не имеет к этому никакого отношения. Его величество приказал мне возвращаться в Лондон.

– А сейчас ты лжешь!

Сквозь пелену слез смотрела Дженни в его лицо. В течение всего этого мучительного ужина она была терзаема страшной пыткой – видеть перед собой его красивое, надменное лицо, вспоминать сладость их любви и знать, что теперь они разлучены навсегда.

– Кит, прошу тебя…

– «Кит, прошу тебя»… Ты думаешь, я сумасшедший? Не будет мужчина наряжать тебя как куклу и жить с тобой под одной крышей просто так! Я принял это приглашение, чтобы убедиться, что это правда.

– Если уж мы заговорили о правде, мне бы хотелось получить честный ответ и от тебя. Почему ты уехал из Лондона, не оставив мне даже весточки и не попрощавшись? Такова твоя великая любовь?

– О чем ты говоришь?

– Когда ты бежал из города со своей француженкой, мой дорогой лорд Росс, я явилась к тебе, вся в слезах раскаяния, намереваясь просить прощения. Любуйся же, такая возможность предоставляется не часто, перед тобой дура, каких свет не видывал!

– Ты просто ненормальная! Но взглянуть на тебя хорошенько стоит. – Не обращая внимания на протесты Дженни, Кит зажег свечи на столе. – Итак, госпожа Данн, глядя мне прямо в глаза, скажите, что я вам больше не нужен.

Дженни смотрела на него и видела себя его глазами: заплаканное лицо, припухшие от слез глаза и нос – не в лучшем виде она перед ним предстала. Но сейчас ей было не до тщеславия.

– Я даже согласилась бы делить тебя с француженкой, потому что верила в твою любовь и готова была терпеть эту боль. Но когда мне сказали, что ты уехал, не оставив для меня ни прощальной записки, ни адреса, я поняла, как кстати пришлась моя вспышка ревности, как вовремя она избавила тебя, от обременительных осложнений. И все это время, дорогой, пока ты не объявился на скачках в Ньюмаркете, от тебя не было ни словечка.

– Ты не получала моего письма?

– Никакого письма не было.

– Но это невозможно! Я послал к тебе паренька… – Кит запнулся, увидев, как презрительно она улыбается. – Я говорю правду! Мой дядя умер, и меня вызвали в Россхит, чтобы я вступил во владение усадьбой. Но перед тем, как уехать, я послал тебе письмо.

Кит схватил Дженни за руку, ноздри его раздувались от ярости.

– Ты, случайно, не бить меня собрался? – прошипела Дженни, отстраняясь.

– Еще чего! Твой престарелый любовник прибежит к тебе на помощь.

– Это не так! – гневно воскликнула Дженни.

– Простите, мадам, я совсем забыл, что вы мне об этом уже говорили.

– Оставь меня в покое! Уходи!

– Я не уйду, пока ты не ответишь, любишь меня или нет.

– Какая разница? У тебя есть Луиза де Бранд, она тебя утешит. Неужели ты настолько тщеславен, что признание в любви еще одной женщины…

– Хватит! Луиза – красивая женщина, с которой мне нравилось проводить время задолго до того, как я встретил тебя. И она была у меня не единственная. Ты удовлетворена?

В глазах Дженни закипали слезы гнева.

– Ты признаешься мне в изменах, а я должна чувствовать удовлетворение?

– Я думал, может, тебе будет приятно узнать об этом – так же приятно, как и мне, когда я узнал о твоей измене, Дженни!

Дженни и Кит злобно уставились друг на друга. Она ударила бы его по лицу, если бы Кит не перехватил ее руки и не прижал их. Тогда она толкнула его ногой в пах.

– Сколько раз я должна повторять: все не так, как тебе кажется!

Гнев и страсть овладели Китом. Прижав Дженни к себе, свободной рукой он откинул ее голову назад и впился губами в ее рот.

Дженни усилием воли заставила себя сохранять здравомыслие и не отвечать на этот поцелуй.

Выругавшись сквозь зубы, Кит оттолкнул Дженни, и она, потеряв опору, чуть было не упала.

– Итак, я получил ответ на свой вопрос, госпожа Данн. Ваша холодность достаточно красноречива!

В наступившей тишине Дженни услышала голоса сэра Майлза и его гостей. Они направлялись к дому.

Неужели эта встреча последняя? Разве от той любви, что была между ней и Эшфордом, ничего не осталось?

– Мы могли бы продолжить дискуссию позже, когда успокоимся, – предложила она.