человек – это звучит гордо. Значит, и труп – тоже звучит гордо.

И он высказал эту мысль.

– Как верно сказал-то! Как верно! – подскочил откуда-то взявшийся Шептун, которого Юлий перенес. – Сразу видно, новенький – наш человек! Враг такого не скажет! – и Слава полез целовать Юлия.

Спросонья у Юлия не было воли его сбросить, но он все-таки рыкнул слегка:

– Да не ваш я! Не ваш!

…Собрали завтрак. Уселись трое: Шептун, Нарцисс в гробу и воющий. Четвертым стал Юлик. Он и припас водку. Остальные к этому времени ушли.

– Скудно живете, ребяты, – сурово сказал Юлик после первой.

– Да откуда богатство-то здесь, – проскулил Шептун.

– Да и ну его, богатство! Зачем оно?! – добавил Роман. – Мне лишь бы умереть почти.

– Народ у нас в подвале, конечно, мечтает о безскудности, даже вырваться некоторые хотят, но далеко не все, другие считают себя людьми конца, – объяснил Коля воющий.

– На конец света надеются! – зарычал Юлий. – Вот таких пороть надо!

– Что-то вы такой лихой, все пороть да давить, небось из олигархов уволили? – спросил Коля.

Юлий одумался.

– Да я от нервов так. Нервы стали никудышные.

– Если от нервов, то это ничего, – согласно кивнул Шептун. – У нас тут подлечишься. Обстановка здесь более здоровая, чем наверху.

– Тем более, Дама помогала, – вставил Нарцисс в гробу, – даже пиры здесь закатывала.

Юлий отнес «Даму» и «пиры» к бреду, к глюку обитателей и не счел нужным переспросить.

После третьего малюсенького стаканчика Посеев решил, что пришло время узнать о главном:

– А старички-то, пенсионеры глубокие, у вас бывают?

Сначала все замерли, удивившись, но потом ничего.

– А как же, бывают, куда они денутся!

– А вы что же, – спросил вдруг воющий, – к старичкам какую-то страсть, что-ли, имеете?

Но Колю толкнули в бок.

– А что? – приосанился он. – Вы, новенький, не обижайтесь: бывает сейчас такое время голубенькое.

Юлий сгоряча хотел дать в морду, но стерпел из-за дела. Но тут вылез Нарцисс в гробу:

– Вот у нас тут, примерно, Никита бывал. Видно, что человек в возрасте. Но его никто не понимал.

Юлий возликовал от такой легкой удачи и забыл о несправедливой обиде. «Сам Никита мне в лапы лезет», – подумал он.

– Бывал? А где же он теперь?

– Хи-хи-хи! – прямо-таки запищал от радости Коля. – Я же говорил: вас тянет на старичков. Я хоть и вою, но наблюдательный!

«Этот паразит всю линию сбивает», – проскрипел в уме Юлий.

– Это потому что старички – перед смертию. Потому их жалеть надо, – вставил Нарцисс в гробу.

У Юлия закружилась голова.

– Где Никита?! – заорал он, точно сорвавшись с цепи, чувствуя, что с этими субъектами он может потерять свой здоровый человеческий разум.

А разум Юлий любил идеологически, потому что Крушуев часто ему твердил, что организация ведет борьбу во славу человеческого разума.

Все прямо окаменели.

– Он и вправду старикашкофил, – пробормотал Шептун. – Ух, тараканище…

Но Нарцисс в гробу открылся:

– Никита уже давно не приходит. Скрылся пока.

– Как не приходит? – у Юлия даже голос дрогнул.

Нарцисс в гробу на это подмигнул Шептуну.

– Да просто не приходит, – ответил Роман. – Мало ли какие у него дела… Он вас не ждал с объятьями, – тихонько съязвил Нарцисс.

– Но может, он придет скоро, сам по себе, – заявил Коля. – У него расписания ведь нет!

– А откуда же он приходит? – спросил Юлий.

– Ну это ж никто не знает, – развел руками Шептун. – Но похоже, что с того свету.

– Старичок, да еще с того свету! Кому такие нужны?! – вскрикнул Коля воющий. – Не пугай гостя!