лучшим людям общества, стали привычными чувствами, инстинктом всех людей. Вызывая в людях, при воображаемых условиях, чувства братства и любви, религиозное искусство приучит людей в действительности, при тех же условиях, испытывать те же чувства, проложит в душах людей те рельсы, по которым естественно пойдут поступки жизни людей, воспитанных искусством. Соединяя же всех самых различных людей в одном чувстве и уничтожая разделение, всенародное искусство воспитает людей к единению, покажет им не рассуждением, но самою жизнью радость всеобщего единения вне преград, поставленных жизнью.
Назначение искусства в наше время — в том, чтобы перевести из области рассудка в область чувства истину о том, что благо людей в их единении между собою, и установить на место царствующего теперь насилия то царство божие, то есть любви, которое представляется всем нам высшею целью жизни человечества.
Может быть, в будущем наука откроет искусству еще новые, высшие идеалы, и искусство будет осуществлять их; но в наше время назначение искусства ясно и определенно. Задача христианского искусства — осуществление братского единения людей.
L’Accueil Si tu veux que ce soir, à l’âtre je t’accueille, Jette d’abord la fleur, qui do ta main s’effeuille, Son cher parfum ferait ma tristesse trop sombre; Et ne regarde pas derrière toi vers l’ombre, Car je te veux, ayant oublié la forêt Et le vent, et l’écho et ce qui parlerait Voix à ta solitude ou pleurs à ton silence! Et debout, avec ton ombre qui te devance, Et hautaine sur mon seuil, et pâle, et venue Comme si j’étais mort ou que tu fusses nue! (Henri de Régnier, «Les jeux rustiques et divins»)
<Свидание Коль хочешь ты побыть у очага со мною, То брось цветок, что мнешь небрежною рукою: Печалит он меня, вотще благоухая; И не гляди назад — там только ночь глухая… Ты мне нужна иной — забывшей и леса, И перекличку птиц, и ветер — голоса, Что утоляют боль и гонят прочь тревоги. Хочу, чтоб ты вошла и встала на пороге Одна, горда, бледна и тьмой окружена, Как если б я был мертв — иль ты обнажена. (Анри де Ренье, «Игры сельские и божественные», перев. А. Эфрон) >,
V «Oiseau bleu couleur du temps»
Sais-tu l’oubli D’un vain doux rêve, Oiseau moqueur De la forêt? Le jour pâlit, La nuit se lève, Et dans mon coeur L’ombre a pleuré; O, chante-moi Ta folle gamme, Car j’ai dormi Ce jour durant; La lâche émoi Où fut mon âme Sanglote emmi Le jour mourant. Sais-tu le chant De sa parole Et de sa voix, Toi qui redis Dans le couchant Ton air frivole Comme autrefois, Sous les midis? O, chante alors La mélodie De son amour, Mon fol espoir, Parmi les ors Et l’incendie Du vain doux jour Qui meurt ce soir. (Francis Vielé-Griffin, «Poèmes et poésies»)
