— Вальдар, ты ему веришь? — раздавалось в этот момент на канале связи.

— Ну, сам по себе он не производит впечатления человека, которому можно верить безоговорочно, но, с другой стороны, вряд ли бы он решился взять да и бросить корабль на произвол судьбы. Он, конечно, авантюрист, возможно, пират, но что ему проку от нашего общества? Там в Херсонесе — понятно, он спасал придуманного тобой королевского родича и надеялся получить за это приличные дивиденды. А здесь?

— Ну, не знаю. Может, он надеется получить неприличные дивиденды. Опасаюсь даже представить какие…

— Что же было дальше? — задумчиво глядя на Анджело Майорано, спросил мессир рыцарь.

— Когда стемнело, я вылез из воды и прокрался на какой-то воз, едущий из города. Так я выбрался из Херсонеса, и все было бы ничего, но под утро сон разморил меня и я захрапел, как последний идиот. Хозяин воза и его помощники нашли меня, и, черт побери, мне с трудом удалось уйти от них. Эти наглецы приняли меня за грабителя. — Дон Анджело сжал кулаки, и все те, кому прежде доводилось знавать капитана в деле, быстро составили себе представление о том, как именно удалось скрыться Мултазим Иблису.

— Что же вы намерены делать дальше? — поинтересовался Вальтарэ Камдель.

— Я мечтаю вернуться в Херсонес, оторвать этому монаху и его гнилым людишкам головы, сложить их в мешок и использовать в качестве якоря своего корабля. И если вдруг с моим прекрасным «Ангелом» что-то случится, я хочу, чтобы у Херсонеса больше не было флота! — Глаза Анджело Майорано пылали, и ни у кого не было сомнений, что в этот момент он говорит чистейшую, как слеза ребенка, правду. — Но я не могу вернуться так. Мне нужны золото и люди. Если вы не против, я доберусь с вами до Киева, а там будет видно.

— Шо скажешь? — вопросительно глядя на рыцаря, поинтересовался Лис.

— Прямо сказать, выводы довольно грустные. Того, что мы уже знаем об этом пенителе волн достаточно, чтобы ответить «нет», и полагаю, что, знай мы то, о чем лишь догадываемся, следовало бы прикончить его на месте. Во всяком случае, это было бы вполне в духе времени.

— Эт точно.

— Но боюсь, в Институте у нас возникнут немалые проблемы с объяснением, отчего вдруг мы вздумали порешить человека, который совсем недавно рисковал за нас жизнью.

— Еще надо выяснить, чьей жизнью он рисковал больше.

— Вот к этому я и веду. Оставлять Майорано в степи — неосмысленно. Он выкарабкается, запишет нас в число смертных врагов, чего, согласись, нам вовсе не нужно.

— Соглашусь, такое не тонет. Особо на суше, — подтвердил Лис. — И шо ты предлагаешь?

— Взять с собой и держать, как это у вас говорится, «под колпаком». Пусть уж лучше до поры до времени сей морской волк считает нас баранами, тем скорее выяснится, что и для чего он задумал.

— Ну-ну. — Менестрель скосил глаза в сторону зубастого хищника в ветхой овечьей шкуре. — Как бы нам его задумчивость боком не вылезла…

— Хорошо, — кивнул граф Квинталамонте. — Надеюсь, севаста не будет возражать против вашего общества. Однако настоятельно рекомендую не упоминать при ней о ваших планах относительно