курю его сигару, у него случился бы сердечный приступ. Примите мои поздравления.

Однако в отличие от других лицо Мэри Джо не светилось энтузиазмом. «Может быть, из-за того, что ей известно о Кэролайн?» – подумал Дин. В свое время он был вынужден ввести ее в курс дела. Являясь его личным секретарем, Мэри Джо просматривала всю его почту, отвечала на телефонные звонки и разбиралась со счетами. К тому же, если бы у Кэролайн возникла срочная нужда связаться с ним, наиболее безопасным способом сделать это было бы через Мэри Джо. А когда Дин уезжал в Калифорнию – особенно во время болезни Бэбс, – секретарша одна знала, где его найти.

– Чудесная девочка, Мэри Джо! Мы решили назвать ее в честь моей бабушки – Эбигайль Луиз, а между собой станем звать ее Эбби. – Дин подошел к ее столу и взял пачку листков с оставленными для него сообщениями. – Отправь, пожалуйста, дюжину желтых роз в больницу к Бэбс. Сделаешь?

– Конечно. – Женщина помолчала и добавила: – Вчера раздался телефонный звонок, который я не стала регистрировать.

Внезапно напрягшись от странного предчувствия, Дин оторвал глаза от кучи маловажных сообщений.

– Кэролайн?

– Да. Вчера утром у нее родилась девочка. Рейчел Энн.

Вчера… В тот же самый день, что и Эбби. Ошеломленный этим невообразимым совпадением, в котором явственно ощущалась какая-то горькая ирония, Дин потерял дар речи.

Гнедой жеребец нетерпеливо прядал головой, пытаясь увернуться от ее руки, но Эбби настойчиво продолжала гладить его по щеке. Ей это было необходимо, чтобы не смотреть на Лейна. Она не хотела, чтобы он заметил слезы, стоявшие в ее глазах.

– Помню, как-то раз я заехал к нему в офис, – продолжал рассказывать Лейн. – Тебе тогда было, наверное, лет пять. Дин сидел за своим письменным столом и читал письмо, а рядом с ним лежала цветная фотография маленькой девочки в купальнике на пляже. У нее были большие синие глаза и длинные темные волосы, стянутые в хвост. Девочка стояла и застенчиво смотрела в объектив. Я подумал, что это ты, и сделал Дину комплимент в твой адрес, однако он поправил меня.

– На фотографии не Эбби, – сказал он. – Это Рейчел. Правда удивительно, как они похожи? – Должно быть, я взял снимок в руки, чтобы поближе рассмотреть, поскольку помню, как он забрал его у меня и тоже принялся разглядывать. – И обе родились в один и тот же день. Каждый раз, когда я смотрю на Эбби, я вижу Рейчел. Это почти то же самое, что постоянно иметь их обеих подле себя. Когда я отправляюсь куда- нибудь с Эбби или занимаюсь с ней какими-нибудь делами, я почти верю, что Рейчел тоже находится рядом со мной.

Лейн умолк, и Эбби почувствовала на себе его взгляд. Наверное, его мысли снова были заняты удивительным сходством между двумя женщинами. Эбби надеялась, что Лейн не ожидает от нее никаких комментариев, поскольку сейчас она была просто не способна говорить. Ее горло сдавила такая жестокая судорога, что она была даже не в состоянии глотать.

Пауза затянулась слишком уж надолго, и Эбби поняла, что Лейн не собирается первым нарушить молчание.

– А мама… Когда она узнала о втором ребенке отца?

– Точно не знаю, но думаю, через пару лет после твоего рождения. Частые поездки Дина в Лос- Анджелес возбудили в ней подозрения, что он снова стал встречаться с Кэролайн. И когда однажды она устроила ему сцену, он поведал ей о Рейчел. Мне не известно, как много он ей сказал. Знаю только, что он пообещал Бэбс, что никогда ее не бросит, несмотря на свою любовь к Кэролайн и твердое намерение навещать ее и Рейчел при любом удобном случае. Не сомневаюсь, что твоя мать была далеко не в восторге, но ей пришлось с этим смириться. В конце концов, она тоже безумно любила его. – Лейн помолчал, и на его лбу собрались складки. – Я вовсе не хочу сказать, что Дин не испытывал по отношению к ней никаких чувств. Бэбс была ему очень дорога.

– Если это так, то, я думаю, он не захотел бы причинять маме еще большую боль. Думаю, ты согласишься, что не имеет смысла сообщать ей все подробности его завещания. Она и так достаточно страдала. Наверняка ты, будучи исполнителем последней воли отца, смог бы устроить это.

– До определенной степени. Ведь так или иначе завещание должно быть утверждено судом по делам о наследстве. Его содержание в любом случае станет достоянием гласности.

– Понимаю, – напряженно откликнулась она.

– Мне очень жаль, Эбби.

– Я знаю. Всем всегда очень жаль. – Она не могла удержаться от скепсиса и легкой горечи, но именно эти чувства она сейчас испытывала.

– Послушай, Эбби, – начал Лейн, – я думаю, ты в состоянии понять, насколько тяжело – и в нравственном, и в эмоциональном отношении – все это было для твоего отца. Ситуация была ужасно неловкой, но он справлялся с ней наилучшим способом. Ведь это так естественно для любого отца – любить и защищать своих детей, оберегая их от лишних душевных травм. И так же естественно, что любой человек хочет обеспечить своих детей на тот случай, если с ним что-то случится.

– А что случилось с… Кэролайн? – спросила Эбби. Только сейчас ее поразила мысль, что эта женщина также могла бы оказаться в числе наследников.

– Она умерла несколько лет назад. По-моему, от аневризмы.

– Понятно, – вот и все, что оставалось ответить Эбби. Пелена слез затуманила ее глаза, и она погладила мягкий нос коня. – Я благодарна тебе за откровенность, Лейн. Теперь тебе, наверное, лучше пойти в дом, пока мама не начала переживать.

– Ты тоже идешь?

– Я скоро приду.

Жеребец снова попытался отойти от нее, но Эбби крепко держала его, глядя вслед удалявшемуся Лейну. Затем она отпустила коня, и тот легко понесся прочь. Женщина смотрела, как любимец ее отца