– Мне все равно.

– Что с тобой, Бэбс? Ты прямо сама не своя. – Дин сел на краешек кресла и взял ее руку.

– Какое тебе до меня дело? – отрезала она, всхлипнув и задрав подбородок.

– Очень большое, – нахмурился Дин.

– Я знаю, что ты меня больше не любишь.

– Бэбс…

– Так оно и есть. Думаешь, я не заметила, как ты изменился в последнюю неделю? Заметила. Ходишь, словно лунатик.

Бэбс еще ни разу не обвиняла его в супружеской неверности, хотя, по словам Р.-Д., знала о ней. Испытывая к ней за это неподдельную благодарность, Дин сейчас решил хоть немного успокоить заболевшую жену.

– Она уехала, Бэбс. – Дин услышал, как жена затаила дыхание. – Уехала на прошлой неделе. Я не хотел причинить тебе боль. Прости меня.

– Значит, – она с надеждой посмотрела на мужа, – ты остаешься?

Она была такой по-детски беззащитной, так нуждалась в защите! Как он мог забыть об этом?

– Да.

– Ты мне так нужен, Дин! – Бэбс вцепилась в его руку и улыбнулась заплаканными глазами. – Дорогой… у нас будет ребенок.

Беременность Бэбс протекала очень тяжело. Интоксикация приковала ее к постели на все оставшиеся до родов месяцы. За это время Дину удалось дважды ненадолго выбраться в Лос-Анджелес – повидаться с Кэролайн и убедиться, что она здорова и ни в чем не нуждается. Ему не понравилась квартира над гаражом, которую она снимала, но возлюбленная заверила его, что это жилище вполне отвечает ее требованиям, и категорически отказалась перебраться в найденный им пятикомнатный дом. Однако по мере того, как для Бэбс подходило время рожать, Дин все больше опасался оставлять ее одну. Он полагал, что отличавшаяся отменным здоровьем Кэролайн справится и в одиночку. По крайней мере, она сама уверяла его в этом.

За две недели до срока доктор, наблюдавший Бэбс, принял решение делать кесарево сечение. В течение всей операции Дин и Р.-Д. ожидали в специально отведенной для них комнате.

Все еще в халате и шапочке, доктор вошел в комнату.

– Девочка, мистер Лоусон. Три килограмма, и вовсю вертит головой.

Дин встал с кресла. Р.-Д. перестал мерить комнату шагами.

– А Бэбс? Как она?

– С ней все будет хорошо, – успокоил его доктор. – Ее уже перевезли в палату. Очень скоро действие наркоза закончится, и она очнется.

– Я бы хотел с ней повидаться.

– Конечно. Пойдемте со мной.

– Эй, – окликнул врача Р.-Д., засовывая руку в карман пиджака, – возьмите сигару.

Через несколько минут Дин увидел жену. Она выглядела сонной и немного не в себе, однако с ней все было в порядке. Успокоенный, он присоединился к отцу, стоявшему возле смотрового окошка, выходившего в палату для новорожденных.

– Вот она. – Р.-Д. ткнул пальцем в направлении краснолицего младенца, отчаянно сучившего крошечными кулачками. Голова девочки была покрыта густыми темными волосиками.

– Отчаянная бестия, верно? Лоусоновская порода! Гляди-ка, как надрывается. Сообщает миру, что она уже здесь. А погляди на глаза! Синие. Фирменный цвет Лоусонов.

– У всех новорожденных голубые глаза, Р.-Д., – заметил Дин и невольно улыбнулся тому, с какой гордостью дед говорит о внучке. Он испытывал точно такое же чувство.

– Голубые, да не такие. Ты все еще хочешь назвать ее в честь бабушки?

Мысль назвать ребенка – если это будет девочка – в честь женщины, вырастившей и Р.-Д., и самого Дина, принадлежала Бэбс. Зная, как сильно это польстит Р.-Д., Дин согласился с женой.

– Да. Ты смотришь на Эбигайль Луиз Лоусон.

– Хорошо, – одобрительно кивнул Р.-Д. В его взгляде появилась мягкость, но затем она уступила место задумчивости. – Когда должен родиться второй ребенок? – внезапно спросил он.

Дина удивило то, что он вспомнил о Кэролайн. С того августовского дня, когда он сообщил отцу, что она носит под сердцем его ребенка, они практически не возвращались к этой теме. Р.-Д. лишь напомнил ему, что отец в не меньшей степени, нежели мать, отвечает за то, чтобы ребенок был здоров, обеспечен и получил надлежащее образование. Однако это напоминание являлось излишним. Дин и без того знал, что никогда не сможет бросить Кэролайн и дитя, рожденное от их любви.

– Скоро, – только и ответил он.

Оказавшись на следующее утро в штаб-квартире «Компании Лоусона», Дину пришлось пройти через процедуру многочисленных похлопываний по спине и поздравлений по случаю рождения дочери. Поэтому он не сразу добрался до своего святилища, в котором царила Мэри Джо Андерсон.

– Извини, – сказал он, широко распахнув полы пиджака и показывая, что его внутренние карманы пусты. – Сотрудники на радостях «расстреляли» у меня все сигары. Придется при случае набрать еще из запасов папочки.

– Ничего, – так же шутливо ответила секретарша. – Тем более если бы Р.-Д. вошел сюда и увидел, что я