— Я — солдат, — ответил Чуррито, — я не могу ударить женщину.

В отличие от предыдущих охранников, Чуррито не был обычным фараоном. Он был из Никарагуанских контрас, которые удрали во Флориду, когда дела их стали плохи, и не собирался возвращаться назад. Чуррито надеялся, что слабые ростки демократии окрепнут на его родине, но подозревал, что экономика не достигнет расцвета в то же самое время. Дружки Чуррито скитались в пограничных районах, жгли банановые пальмы и глушили динамитом рыбу в реках. В то же время его дядя, бывший сержант Самосовской Национальной гвардии, жил с двадцатидвухлетней стюардессой на высокогорном ранчо. Для Чуррито это служило хорошей рекламой.

Педро Луз нанял его потому, что он выглядел скромным и говорил, что убивал людей. Но в ту ночь в квартире старухи Чуррито уточнил:

— Я убивал только коммунистов, а женщин я не трогаю.

И вот теперь он читал Педро лекцию о вреде наркотиков.

— Твое лицо опухнет, как шар.

— Заткнись, — огрызнулся Педро. — Он был озабочен только одним — пришлет ли ему госпиталь в Кей Ларго дополнительную дозу дистиллированной воды. Бросишь в нее таблетку, размешаешь — и жизнь опять прекрасна.

— И яйца твои отсохнут.

— Хватит! — рявкнул Педро. — Или я позову друга.

Ему не надо было решать, как разделаться с парнем — застрелить или вздернуть. Он знал, что приятнее.

— Похоже, они совершают по три налета в день, там в Манагуа. Ты тоскуешь по дому? — спросил он У Чуррито.

Лицо никарагуанца скривилось.

— Я так не думаю, — продолжал Педро. — Тогда заткнись и не лезь в мои дела.

Тут появился Челси. Он никогда не видел Педро без рубашки и не мог скрыть своего восхищения при виде его физической силы — лишенный волос бронзовый торс, бицепсы, как дыни, вены, как садовый шланг. Челси впервые видел второго парня — коротышку с кожей цвета земляного ореха.

— Я работаю, — сказал Педро.

— Мистер Кингсбэри хочет тебя видеть.

— Кто это? — спросил Чуррито.

— Босс, — ответил Педро.

— Прямо сейчас, — добавил Челси.

— Можно мне пойти с тобой? — спросил Чуррито. Он не хотел упустить возможности познакомиться с боссом; по мнению его дяди успех в Америке зависит от этого. От лизания зада.

— Сожалею, — ответил Челси, — но мистер Кингсбэри хочет видеть одного Педро Луза.

— Угу, — отозвался Педро и помахал Чуррито, который не двинулся с места и не произнес ни звука. Глаза его сузились и уставились на Педро, пока тот натягивал свитер. Он указал на синяки от уколов на плечах Педро и произнес: — Ты сломаешься, парень.

— Заткнись, пока я не открутил тебе башку!

Челси подумал: «И откуда только берутся такие ублюдки?»

Френсис X.Кингсбэри вручил Педро Лузу коктейль, и тот с жадностью принял его.

Шеф охраны был удивлен вежливым тоном Кингсбэри. Порция дерьма — вот, чего он ожидал: следы кражи со взломом еще были заметны в офисе Кингсбэри. Это преступление больно ударило по репутации Педро Луза, который не имел понятия, как найти выход из этого положения. Он надеялся, что поручение в Игл Ридж реабилитирует его.

— Все было сделано в лучшем виде, — сказал Педро.

— Чудесно. Превосходно. — Кингсбэри покачался на стуле. Выглядел он плохо: нервный, с воспаленными глазами, его яркая рубашка для гольфа была помята. Педро подумал: «Уж не колется ли он?» Такая мысль показалась ему забавной.

— Старуха больше не будет вас беспокоить, — добавил он.

— Вы действовали как грабители, сумасшедшие изверги? — уточнил Кингсбэри.

— Конечно. Так подумают фараоны, если она вызовет их. Но я в этом сомневаюсь. Мы ясно дали понять, что будет в таком случае.

— Прекрасно. — Кингсбэри облокотился на стол и взору Педро Луза предстала бледная татуировка с изображением мышей.

— Две вещи… — начал Кингсбэри и остановился, заметив повязку на пальце Педро.

— Ноготь сошел, — пояснил шеф охраны.

— Однако, — продолжал Кингсбэри, — две вещи, очень хреновые: первая — парни, которые сперли документы и теперь шантажируют меня. Они меня просто сразили.

Педро спросил, сколько денег обещал им Кингсбэри.

— Пять штук. Это слишком много, но я не могу лишиться документов. Они нужны мне.

— Кто эти люди?

Френсис X. Кингсбэри взмахнул рукой:

— В том-то и дело, что обыкновенное дерьмо. Белые отбросы. Я не могу в это поверить, …твою мать.

Педро никогда не мог понять, чем отличаются белые отбросы от черных или испанцев, или других преступников.

— Вы хотите вернуть документы, но не хотите платить? — спросил он.

— Точно — пять штук — и я не надеюсь их вернуть.

Педро Луз коротко засмеялся. Месяцы проходят как сон, опять эта грязная работа, которая похлеще крашения крысиных языков. Он не пролил ни слезинки, когда мышей сперли.

Кингсбэри сказал:

— И вторая вещь — этот парень из отдела рекламы.

— Да? — Педро уставился на татуировку. Надо заметить, что выполнена она была классно, мыши выглядели почти как у Диснея.

— Тебе нужно найти этого парня. Найти, несмотря ни на что.

Педро спросил, что он имеет в виду.

Кингсбэри почмокал губами как верблюд:

— Проблемы, которые были раньше, ерунда, по сравнению с этой. Парень, о котором я говорю, как гвоздь в заднице.

— Понятно.

— Пока он работал на нас, мы могли его контролировать. На стороне, черт возьми, он будет основной загвоздкой, я это чувствую.

— Не беспокойтесь.

— Будь осторожен, — добавил Кингсбэри, — все, как всегда, будет превосходно. Только никаких мертвых китов на сей раз.

Когда Молли Макнамара открыла глаза, то была удивлена, увидев Бада Шварца и Денни Поуга у своего изголовья.

— Я думала, что вы, парни, уже далеко.

— Как бы не так, — ответил Денни Поуг. У него были большие и внимательные глаза,, как у охотничьей собаки, и он сидел очень близко к кровати. Он прикладывал к брови Молли мокрое полотенцем.

— Спасибо, — поблагодарила она, — я тронута.

Денни вышел в кухню, чтобы принести ей попить. Бад Шварц подошел ближе к постели. Он спросил:

— Что случилось? Можешь ли ты вспомнить что-нибудь?

— Мои очки, — попросила она, указывая на ночной столик.

— Они разбиты, — ответил Бад, — я склеил их скотчем.