лет назад. – Элрик внимательно смотрел на капитана, выверяя расстояние между ним и собой. – Может быть, именно поэтому ослабели и мы сами. А может быть, мы просто устали от своей силы.

– Как бы то ни было, – сказал капитан, отирая капли пота со лба, – ваше время истекло. Вы должны быть раз и навсегда уничтожены. – И тут он застонал, потому что палаш Элрика вошел в его тело ниже разноцветного нагрудника и пронзил желудок и легкие.

Опустившись на колено, Элрик начал извлекать свой длинный палаш, глядя в лицо варвару, на котором теперь появилось выражение умиротворенности.

– Это несправедливо, бледнолицый. Мы едва успели сказать друг другу несколько слов, а ты прервал разговор. Ты отличный боец. Чтоб тебе вечно мучиться в Высшем Ацу. Прощай.

Элрик не знал, зачем он это сделал, но, когда капитан рухнул лицом вниз, он дважды ударил клинком по его шее, и голова, отделившись от туловища, покатилась по мостику и упала вниз – в холодные, глубокие воды.

И тут из-за спины Элрика появился Йиркун все с той же ухмылкой на лице.

– Ты сражался яростно и умело, мой повелитель. Этот мертвец был прав.

– Прав? – Элрик вперил гневный взгляд в кузена. – Прав?

– Да, в том, что касалось его мнения о твоем воинском искусстве.

Йиркун, хмыкнув, отправился руководить боем – его люди добивали последних оставшихся в живых варваров.

Элрик не знал, почему он отказывался ненавидеть Йиркуна прежде. Но теперь он и в самом деле ненавидел его. В это мгновение он бы с удовольствием прикончил своего кузена. Ему казалось, что Йиркун заглянул в самую его, Элрика, душу и испытал презрение к тому, что там увидел.

Внезапно альбиноса переполнило чувство гневной тоски, он всем сердцем в это мгновение жалел, что он мелнибониец, что он император и что Йиркун вообще явился на этот свет.

Словно огромные великаны, плыли золотые боевые барки над разметенными в щепы вражескими кораблями. Несколько кораблей еще горели, несколько – тонули, но большинство уже лежало в неизмеримых глубинах канала. Тени горящих Кораблей плясали на скальных стенах – словно призраки бойни посылали свое последнее «прости», прежде чем отправиться в морские глубины, где, согласно легендам, все еще властвовал Владыка Хаоса, снаряжавший души всех погибших в морских сражениях в команды своих призрачных кораблей. А может быть, их ждала не столь тяжелая судьба – может быть, они становились слугами Страаши, повелителя водных элементалей, который властвовал в верхних слоях океана.

Но некоторым удалось бежать. Каким-то образом моряки-южане сумели прорваться по каналу мимо мощных боевых барков, и теперь они, видимо, уже достигли открытого моря. Такое сообщение поступило на флагман, где на мостике снова стояли вместе Элрик, Магум Колим и принц Йиркун, обозревая произведенное ими разрушение.

– Мы должны пуститься за ними в погоню и уничтожить, – сказал Йиркун. Он сильно вспотел, его темное лицо лоснилось, глаза лихорадочно сверкали. – Мы должны преследовать их.

Элрик пожал плечами. Он чувствовал слабость. Он не взял с собой запаса снадобья, чтобы пополнить свои силы, и теперь жаждал вернуться в Имррир и отдохнуть. Он устал от кровопролития, устал от Йиркуна, но больше всего устал от себя. Ненависть, которую он испытывал к своему кузену, еще Больше истощала его, и он ненавидел свою ненависть. Это было хуже всего.

– Нет, – сказал он. – Пусть уходят.

– Пусть уходят? Безнаказанными? Очнись, мой Император! Это не по-нашему! – Принц Йиркун повернулся к престарелому адмиралу. – Разве это по-нашему, адмирал Магум Колим?

Магум Колим пожал плечами. Он тоже устал, но в глубине души был согласен с принцем Йиркуном. Враг Мелнибонэ должен понести наказание за то, что хотя бы помыслил о нападении на Грезящий город. И тем не менее он сказал:

– Это должен решить император.

– Пусть они уходят, – повторил Элрик. Он тяжело оперся о поручень. – Пусть они принесут это известие в свои варварские земли. Пусть они расскажут там, как их победили владыки драконов. Это известие распространится повсюду. И уверен, после этого они надолго оставят нас в покое.

– В Молодых королевствах полно дураков, – ответил Йиркун. – Они не поверят этому известию. Они всегда будут пиратами. Наилучший способ предупредить их – сделать так, чтобы ни один южанин не остался живым или свободным.

Элрик глубоко вздохнул, пытаясь преодолеть слабость, которая грозила свалить его с ног.

– Принц Йиркун, ты испытываешь мое терпение…

– Но, мой император, я думаю только о благе Мелнибонэ. Ведь ты же не хочешь, чтобы твой народ решил, что ты слаб, что ты боишься сразиться с пятью кораблями южан.

Тут гнев Элрика придал ему сил.

– Кто скажет, что Элрик слаб? Может быть, ты, Йиркун? – Он знал, что следующее его заявление лишено всякого смысла, но не смог сдержаться. – Хорошо, мы отправимся в погоню за этими жалкими лодчонками и потопим их. И давайте поспешим. Я устал от всего этого.

В глазах Йиркуна, отправившегося отдавать приказания, сверкнул зловещий огонек.

Небо из черного стало серым, когда мелнибонийский флот достиг открытого моря и взял курс на юг – к Кипящему морю и лежащему за ним континенту. Корабли варваров не смогли бы преодолеть Кипящего моря – считалось, что ни один Корабль смертных не сможет этого сделать, – они бы просто обогнули эти воды. Но корабли варваров и не имели ни малейшего шанса добраться до границы Кипящего моря, потому что огромные боевые барки были очень быстроходны. Рабов, сидевших за веслами, опаивали специальным отваром, который увеличивал их силы на срок до десяти часов, после чего они погибали. А вдобавок поднятые паруса поймали ветер. Эти корабли напоминали золотые горы, мчащиеся по морю. Секрет их создания был утерян мелнибонийцами, которые забыли немало из того, что знали их предки. Легко было понять, почему жители Молодых королевств ненавидят Мелнибонэ со всеми его изобретениями, ведь эти барки, несущиеся за появившимися уже на горизонте галерами, и в самом деле принадлежали более древним и чужим временам.

Впереди шел «Сын Пьярая», катапульты которого были взведены задолго до того, как кто-либо из команды увидел врага. Рабы, истекая потом, заправили в катапульты губительные зажигательные ядра, размещая их в бронзовых чашах с помощью длинных ложкообразных щипцов. Эти щипцы поблескивали в предрассветном мраке.

Теперь рабы поднялись по ступенькам к мостику, неся вино и еду на платиновых подносах для трех владык драконов, которые находились там с самого начала преследования. Сил есть у Элрика не было, но он ухватил высокий кубок с желтым вином и опустошил его. Вино было крепким и немного восстановило его силы. Ему налили еще один кубок, и он так же быстро осушил и второй. Он вглядывался вперед. Уже почти рассвело, на горизонте появилась алая полоска света.

– При появлении солнечного диска, – сказал Элрик, – выпускайте зажигательные ядра.

– Я отдам приказ, – сказал Магум Колим, вытирая губы и откладывая мясную косточку.

Он оставил мостик. Элрик слышал, как удаляются его шаги. И сразу же альбинос почувствовал себя в окружении врагов.

Во время его спора с принцем Йиркуном поведение Магума Колима показалось ему странным. Элрик попытался стряхнуть с себя эти глупые мысли. Но его усталость, неуверенность в себе, открытое издевательство кузена – все это усилило его ощущение одиночества, ему казалось, что он остался совсем без друзей. Ведь даже Симорил и Дивим Твар были в конечном счете мелнибонийцами и не могли понять те мотивы, которыми он руководствовался. Может быть, ему стоит отказаться от всего мелнибонийского и отправиться странствовать по миру безымянным солдатом удачи, служа тому, кому понадобятся его услуги.

Над черной линией далекой воды показался тускловатый полукруг красного солнца. Последовал звук выстрелов катапульт с передней палубы флагмана, потом раздался удаляющийся резкий свист, словно десяток метеоритов пронзили над головой небеса. Это в направлении пяти галер, находившихся теперь на расстоянии не более чем тридцати корабельных корпусов, полетели зажигательные ядра.