ими воспользовались по твоему требованию.

– По моему?

– Ты использовал их в сражении против вилмирских пиратов. Я тебе говорил, что их нужно поберечь для более крупных дел. Но ты выпустил их против пиратов, чтобы сжечь эти жалкие лодчонки. А теперь драконы спят.

Йиркун нахмурился. Он бросил взгляд на Элрика.

– Я не думал…

Элрик поднял руку.

– Нам не следует будить драконов до того времени, когда в них действительно возникнет нужда. Это нападение флота южан – игрушки. Но мы сохраним наши силы, если дождемся подходящего момента. Пусть они думают, что мы не готовы. Пусть они войдут в лабиринт. Как только вся эта сотня будет в лабиринте, мы заблокируем все входы и выходы. Они окажутся в ловушке и будут разгромлены.

Йиркун раздраженно бегал глазами по полу, явно желая найти какой-нибудь изъян в этом плане. Высокий старый адмирал Магум Колим в своих латах цвета морской волны сделал шаг вперед и поклонился.

– Золотые боевые барки Имррира готовы защитить наш город, мой господин. Однако, чтобы вывести их на позицию, понадобится время. И я сомневаюсь, что всех их удастся разместить в лабиринте.

– Тогда часть нужно сейчас же вывести в открытое море и спрятать вдоль побережья, чтобы они расправились с теми, кто избегнет гибели в лабиринте и попытается бежать, – приказал Элрик.

– Прекрасный план, мой господин. – Магум Колим поклонился и, сделав шаг назад, исчез среди других полководцев.

Обсуждение продолжалось еще какое-то время, наконец все вопросы были решены и военные собрались уже было уходить, но тут снова возопил принц Йиркун.

– Я повторяю мое предложение императору. Его жизнь слишком дорога, чтобы рисковать ею в сражении. Моя же ничего не стоит. Позволь мне командовать воинами на суше и на море, чтобы император мог оставаться в своем дворце и не волновался за исход битвы: она будет выиграна, а южане – уничтожены. Может быть, император хочет дочитать какую-нибудь из своих книг?

Элрик улыбнулся.

– Я еще раз благодарю тебя за заботу, принц Йиркун. Но император должен тренировать не только ум, но и тело. Завтра я сам буду командовать воинами.

Прибыв в свои покои, Элрик обнаружил, что Скрюченный уже подготовил его тяжелые черные доспехи. Эта броня служила сотням императоров Мелнибонэ и была выкована с помощью колдовства, отчего имела прочность, не знающую себе равных в земных пределах. Ходили слухи, что она может выдержать даже удар мифических рунных клинков – Буревестника и Утешителя, которыми сражались самые коварные из множества коварнейших мелнибонийских правителей, прежде чем этим оружием завладели Владыки Высших Миров и навечно спрятали там, где даже сами Владыки редко отваживались появляться.

Лицо Скрюченного светилось, когда он своими длинными узловатыми пальцами прикасался к латам, к прекрасно сбалансированному оружию. Он поднял свое покрытое шрамами Лицо навстречу озабоченному лицу Элрика.

– О, мой господин! Мой король! Скоро ты узнаешь радость сражения!

– О да, Скрюченный. И будем надеяться, это будет настоящая радость.

– Я научил тебя всем приемам – искусству удара мечом, искусству стрельбы из лука, искусству сражаться копьем, как в седле, так и пешим. И ты хорошо учился, что бы там ни говорили о твоей слабости. Только один во всем Мелнибонэ Может сравниться с тобой в искусстве владения мечом.

– Принц Йиркун, возможно, более искусный воин, – задумчиво сказал Элрик. – Разве нет?

– Я же сказал «только один», мой повелитель.

– И этот один и есть Йиркун. Что ж, когда-нибудь настанет день, и мы проверим это в деле. Я искупаюсь, прежде чем облачаться во все это железо.

– Лучше бы тебе поспешить, господин. Судя по тому, что я слышал, дел у тебя немало.

– Апосле купания еще и посплю. – Элрик улыбнулся, видя испуг на лице своего старого друга. – Так будет лучше. Ведь я не могу лично направлять барки на их боевые позиции. Я должен буду командовать всей битвой, а потому будет лучше, если я отдохну.

– Если ты считаешь, что это для пользы дела, повелитель, то так тому и быть.

– А ты удивлен. Тебе не терпится увидеть, как я облачусь во все это железо и стану расхаживать в нем, надменный, как сам Ариох…

Рука Скрюченного взметнулась ко рту, словно эти слова произнес не его хозяин, а он и тут же пожелал остановить их. Его глаза расширились.

Элрик рассмеялся.

– Ты думаешь, я говорю кощунственные речи? Ну, я говорил кое-что и похуже, а ничего дурного со мной не случилось. На Мелнибонэ, Скрюченный, демоны подчиняются императорам, а не наоборот.

– Как тебе будет угодно, мой господин.

– Это истина, – сказал Элрик и вышел из комнаты, сзывая рабов. Военная лихорадка охватила его – он ликовал.

Наконец он облачился в доспехи: массивная кираса, кожаная куртка на подкладке, длинные поножи, кольчужные рукавицы. В руке он держал пятифутовый палаш, который, согласно легенде, принадлежал человеческому герою по имени Обек На палубе, опираясь о золотые перильца мостика, стоял его огромный щит с нарисованным на нем пикирующим драконом. Голову Элрика украшал шлем – черный шлем с головой дракона, венчающей вершину, и крыльями дракона, отходящими от головы вверх и назад, и хвостом дракона на задней части. Шлем снаружи был черным, но внутри виднелась бледная тень, с которой смотрели два малиновых глаза, а с боков выбивалисыгряди молочно-белых волос, похожие на дым, струящийся из окон горящего здания. А когда шлем поворачивался в слабом свете, исходящем из фонаря, который висел у основания главной мачты, очертания белой тени становились резче – точеные, красивые черты, прямой нос, изогнутые губы, миндалевидные глаза. Император Элрик Мелнибонийский вглядывался во мрак лабиринта, в котором уже были слышны первые звуки, издаваемые приближающимися морскими разбойниками.

Он стоял на высоком мостике огромного золотого боевого барка, который, как и все остальные суда такого рода, напоминал плывущий зиккурат, оснащенный мачтами, парусами, веслами и катапультами. Этот барк назывался «Сын Пьярая» и был флагманом флота. Рядом с Элриком стоял гранд-адмирал Магум Колим. Как и Дивим Твар, адмирал был одним из немногих близких друзей Элрика. Он знал Элрика со дня его рождения и помогал ему узнать все, что можно было узнать о командовании боевыми кораблями и о сражениях флотов. Хотя Магум Колим про себя иногда и думал, что Элрик слишком большой книгочей и слишком уж любит предаваться размышлениям, чтобы властвовать в Мелнибонэ, но он признавал право Элрика на власть и, слыша разговоры Йиркуна и ему подобных, приходил в ярость. На флагманском барке был и принц Йиркун, хотя в настоящее мгновение и находился внизу, осматривая корабельные катапульты.

«Сын Пьярая» стоял на якоре в огромном гроте – одном из сотен, вырубленных в скалах лабиринта при его строительстве и имевших одно назначение: служить местом засады для боевых кораблей. Здесь было достаточно высоты для мачт и пространства для работы веслами. Каждый из золотых боевых барков был оснащен несколькими рядами весел, каждый ряд для двадцати-тридцати гребцов. Число весельных рядов составляло четыре, пять или шесть (как на «Сыне Пьярая»). Барки могли иметь до трех независимых рулевых систем – носовых и кормовых. Облаченные в золотую броню, эти корабли были практически неуязвимы и, несмотря на большие размеры, двигались быстро и легко маневрировали, когда того требовали обстоятельства. Они уже не первый раз поджидали врагов в засаде – и не в последний (хотя в следующий раз обстоятельства будут совсем не похожими на нынешние).

Боевые барки Мелнибонэ нынче редко можно было увидеть в открытых морях, но когда-то они бороздили моря, как зловещие плавучие золотые горы, и там, где они появлялись, поселялся ужас. В те времена флот был больше и включал сотни судов. Сейчас их оставалось менее сорока. Но и этого количества было достаточно. И теперь в туманной темноте они поджидали врага.

Прислушиваясь к ударам волн о борта барка, Элрик сожалел, что не придумал плана получше. Он не