Да, к Талене слишком поздно обращаться за помощью в поисках, даже согласись с этим предложением Певара, – а она настаивала на крайней осторожности. По правде говоря, Сине не могла с ней не согласиться. Но ведь с Талене она дружит. Точнее, дружила.

И это еще не худшее. Кое-кто из простых сестер позволил себе чуть ли не в открытую на нее фыркать. На нее – на Восседающую! Среди них, конечно, не было Белых, но какая разница? Что бы ни происходило в Башне, приличия нужно соблюдать. Мимо Сине, задев ее плечом и едва пробормотав извинения, широкими мужскими шагами прошла Джулайн Мадоме, высокая привлекательная женщина с коротко подстриженными волосами; она менее года занимала кресло от Коричневых. Другая Восседающая от Коричневой Айя, Саэрин Аснобар, сердито нахмурила брови, глядя на Сине, и схватилась за рукоять кривого ножа, который всегда носила за поясом. Потом обе Коричневые свернули в боковой коридор. Родом Саэрин была из Алтары, ее темных волос на висках коснулась седина, подчеркивая тонкий белый шрам оливкового оттенка на щеке, а в суровости взгляда она могла сравниться с каким-нибудь Стражем.

Наверное, всего этого следовало ожидать. В последнее время имели место несколько несчастных случаев, и вряд ли кто из сестер позабудет, как бесцеремонно ее выпроваживали из коридоров возле апартаментов другой Айя, и уж точно не сотрется из памяти то, чем иногда это сопровождалось. По слухам, кого-то – правда, неизвестно, кого именно – из Восседающих Красные, представьте себе, чуть ли не взашей вытолкали! Очень жаль, что Совет не сумел воспрепятствовать безумному указу Элайды, но сначала одна Айя, потом другая хваталась за новые привилегии, а из Восседающих, оказавшихся на высоком посту, немногие помышляли отказаться от них. И в итоге Башня едва ли не раскололась на несколько вооруженных лагерей. Некогда Сине казалось, будто атмосфера в Башне смахивает на горячее желе из подозрений и клеветы; теперь же ее переполняли яд и боль.

С досадой прищелкивая языком, Сине поправила свою шаль с белой бахромой. Нелогично отшатываться от сердитой алтаранки – даже Саэрин вряд ли зайдет дальше сурового взгляда, – и более чем нелогично беспокоиться о том, чего она не в силах изменить. У нее своя цель.

И вот, потратив на поиски все утро, она сделала один-единственный шажок – и долгожданная добыча сама идет на ловца. Стройную, черноволосую девушку, которую отличали горделивый вид и уверенность в себе, звали Зера Дакан. Судя по облику, ее будто бы и не тревожила напряженная атмосфера, царившая в эти дни в Башне. Ну, не девочка, конечно, но Сине была уверена, что шаль с белой бахромой она носит никак не больше пятнадцати лет. А значит, неопытна. Относительно неопытна. Этим можно воспользоваться.

Зера ничем не выказала намерения уклониться от встречи с Восседающей от своей Айя и уважительно склонила голову, когда Сине приблизилась. Необычно обильная для Белой Айя золотая вышивка украшала рукава ее снежно-белого платья и широкой полосой окаймляла подол. Зера негромким голосом поприветствовала Восседающую. Вправду ли в ее голубых глазах мелькнула тревога?

– Ты мне нужна, – промолвила Сине с напускным спокойствием. Вероятно, из-за своего волнения она увидела какую-то тень в больших глазах Зеры. – Пойдем со мной.

Чего опасаться в самом сердце Белой Башни? Но, как ни странно, Сине стоило немалых усилий удержать сложенные руки на животе и не сжать кулаки.

Как и рассчитывала Сине, Зера пошла с нею, лишь еле слышно что-то пробормотав. Они спускались по широким мраморным лестницам, по длинным пандусам. Когда на первом этаже Сине открыла дверь, ведущую на узкую лестницу, которая спиралью уходила во мрак, Зера лишь нахмурилась.

– Иди первой, сестра, – сказала Сине и, направив Силу, создала маленький светящийся шар. По протоколу ей полагалось идти впереди, но она не могла заставить себя так поступить.

Зера без колебаний шагнула вниз. Логически рассуждая, ей нечего опасаться Восседающей, тем более Белой. Логически рассуждая, когда понадобится, Сине скажет, что от нее требуется. Вопреки всякой логике, в животе у Сине точно трепетали крылышки гигантской бабочки. Свет, она же обнимает саидар, а Зера – нет. И в любом случае Зера слабее ее. Бояться нечего. Но гигантские крылья продолжали лихорадочно подрагивать.

Они спускались все ниже, минуя двери в подвалы и те, что вели куда-то ниже подвалов, и наконец добрались до самого нижнего уровня, расположенного даже ниже того, где проходят испытание Принятые. Темный переход освещал лишь светящийся шар Сине. Женщины высоко приподняли юбки, но, как бы осторожно они ни ступали, из-под их туфель взлетали облачка пыли. В гладкие каменные стены были врезаны простые деревянные двери, на многих вместо петель и замков виднелись ржавые наросты.

– Восседающая, – наконец-то Зера высказала сомнение, – зачем мы пришли сюда? По-моему, сюда многие годы никто не спускался.

Сине была в этом уверена: когда она сама спустилась сюда несколько дней назад, то до нее здесь никого не бывало целое столетие. Отчасти и по сей причине они с Певарой выбрали это место.

– Заходи, – сказала Сине, открывая негромко скрипнувшую дверь. Сколько масла ни лей, а всю ржавчину не отчистишь, да и Силу бессмысленно применять (хотя ее способности направлять стихию Земли выше, чем у Певары).

Зера шагнула через порог, удивленно заморгала. В пустой комнате за крепким, хоть и изрядно потертым столом сидела Певара, вокруг стола расставлены три маленькие скамейки. Немалых трудов стоило незаметно притащить всю эту «мебель» вниз – особенно когда нельзя доверять слугам. Очистить помещение от пыли оказалось гораздо легче, хоть и менее приятно, как и заметать после каждого визита пыль в коридоре.

– Мне уже надоело тут в темноте сидеть, – пробурчала Певара. Сияние саидар окружило ее; направив Силу, она зажгла лампу, которую достала из-под стола. На грубые стены бывшей кладовой упало больше света, чем она того заслуживала. Склонная к полноте и обычно миловидная Красная Восседающая выглядела сейчас как медведь с двумя больными зубами. – Зера, нам нужно задать тебе несколько вопросов.

И в тот же миг, как Сене закрыла дверь, Певара отгородила молодую женщину щитом от Источника.

Затененное лицо Зеры оставалось совершенно спокойным, но она громко сглотнула комок в горле.

– О чем, Восседающие? – В голосе ее улавливалась слабая дрожь. Впрочем, возможно, виной тому царящая в Башне атмосфера.

– О Черной Айя, – коротко ответила Певара. – Мы хотим знать, не Приспешница ли ты Темного.

Спокойствие Зеры пало под напором гнева и изумления. Она в ярости бросила, хотя большинство просто стали бы отрицать само существование Черных:

– От тебя я такого не потерплю! Вы, Красные, сколько лет Лжедраконов в мир выводили! А раз меня спрашиваешь, то я знаю, где искать Черных сестер! В покоях Красных!

Лицо Певары потемнело от гнева. Ее верность своей Айя была непоколебима; хуже того, вся ее семья погибла от рук Приспешников Темного. И, пока Певара не прибегла к грубой силе, Сине решила вмешаться. Ведь у них пока нет доказательств.

– Садись, Зера, – промолвила она со всей возможной теплотой в голосе. – Садись, сестра.

Зера повернулась было к двери, будто могла ослушаться приказа Восседающей, причем ее же Айя, но в конце концов села на скамеечку – на самый краешек, точно деревянная.

Не успела Сине расположиться сама – так, чтобы Зера оказалась между нею и Красной сестрой, как Певара выложила на ободранную столешницу Клятвенный Жезл, цвета поделочной кости. Сине вздохнула. Да, они – Восседающие и вправе воспользоваться любым тер’ангриалом по своему усмотрению, но этот пришлось стащить – иным словом свой поступок она назвать не могла, поскольку ни одной положенной процедуры не соблюла. И все время подсознательно ожидала, что вот-вот появится давным-давно умершая Серейлле Баганд и за ухо отволочет ее в кабинет Наставницы Послушниц. Чувство, противоречащее здравому смыслу, но оттого не менее реальное.

– Мы хотим быть уверены, что ты скажешь правду, – сказала Певара, с прежним видом рассерженного медведя, – поэтому ты поклянешься на Жезле, а потом я спрошу тебя вновь.

– Мне бы не подчиниться такому произволу, – сказала Зера, обвиняюще косясь на Сине. – Но если вам очень надо, я готова снова принести обеты на Жезле. А потом потребую извинений от вас обеих.