это не так и что Саммаэлю ничего неизвестно, было бы верхом глупости – все равно что подбрасывать сырые дрова в огонь и ждать, что он ярко запылает. – Мужчины строят планы, женщины интригуют, но Колесо плетет так, как желает Колесо. – Так говорили в Тире. – Продолжай, – сказал Ранд. – Морр был с вами прошлой ночью?
– Да, милорд Дракон, Федвин приходит каждую ночь, как и предполагалось. И прошлой ночью тоже, когда стало ясно как пить дать, что мы сегодня доберемся до фортов.
– Я не понимаю ваших действий. – Голос Дашивы звучал огорченно, его щека судорожно задергалась. – Вы выманили его из города, но зачем? Как только он почувствует присутствие человека, способного направлять, как это можете вы, он сбежит обратно в Иллиан, какими ловушками его ни оплети. Его не удастся поймать. Он сразу узнает, что открылся проход, даже если будет это в миле от города. Там вам до него не добраться.
– Мы можем спасти армию, – вспыхнул Эдли, – вот единственное, что мы можем сделать. Вейрамон повел людей атаковать этот форт как раз перед тем, как я ушел, и Саммаэль разорвал их всех на клочки, несмотря на то что мы с Эбеном делали что могли. – Он непроизвольно коснулся опаленного огнем рукава. – Мы наносили ответные удары и тут же скрывались. Но даже при такой тактике, он едва не сжег нас там, где мы прятались. Айильцы тоже понесли потери. Они только сражаются с иллианцами, которые высыпали наружу. Другие форты в холмах, наверно, опустели, судя по тому, сколько народу я видел за их стенами, когда уходил. Но что толку? Как только Саммаэль видит хотя бы пятьдесят из наших вместе, неважно, айильцев или других, он разрывает их на части. Наше счастье, что он один. Окажись там трое или даже двое таких, как он, я не уверен, что, вернувшись, обнаружил бы хоть кого-то в живых. – Дашива взглянул на него как на сумасшедшего, и Эдли неожиданно пожал плечами, будто почувствовал, что его черный воротник очень мало значит против воротника этого пожилого человека, на котором были и меч, и Дракон. – Прости меня, Аша’ман, – сконфуженно пробормотал он и добавил совсем уж убито: – По крайней мере, мы можем спасти их.
– И мы их спасем, – заверил его Ранд. Только не так, как предполагал Эдли. – Вы все должны помочь мне убить Саммаэля – сегодня же.
Лишь Дашива выглядел испуганным, остальные просто кивнули. Даже Отрекшийся больше не пугал их.
Ранд ожидал возражений со стороны Мин или требования взять ее с собой, но она удивила его:
– Надеюсь, ты отправишься туда как можно быстрее, чтобы никто раньше времени не узнал, что ты задумал, овечий пастух.
Ранд кивнул, и она вздохнула. Может, Отрекшийся зависит от голубей и «глаз и ушей» точно так же, как обычный человек, но полагаться на это опасно.
– Если Девы узнают, Мин, они тоже захотят пойти.
Они уж точно захотят, и отказать им будет нелегко. Если он вообще сможет отказать. Даже от Нандеры или тех, кого она поставила в караул, ускользнуть непросто.
Мин снова вздохнула:
– Пойду-ка я поболтаю с Нандерой. Я могу задержать их в коридоре на час, хотя, когда они узнают, в чем дело, им это не понравится. – Ранд чуть не рассмеялся снова, но вовремя вспомнил о своем боке. Они точно не скажут ей спасибо, да и ему тоже. – Кстати, фермерский сынок, Эмис будет не в восторге. Как и Сорилея. Вот во что ты меня втягиваешь.
Он открыл было рот, чтобы возразить, что ни о чем ее не просил, но, прежде чем успел произнести хоть слово, она оказалась совсем рядом. Глядя на него снизу вверх сквозь длинные ресницы, Мин положила руку ему на грудь и погладила ее пальцами. Она тепло улыбалась и говорила очень мягко, но беспокойные пальцы выдавали ее.
– Если с тобой что-нибудь случится, Ранд ал’Тор, я присоединюсь к Кадсуане, понадобится ей моя помощь или нет.
На мгновение ее лицо озарилось улыбкой, почти радостной, потом Мин повернулась и зашагала к двери. Ранд смотрел, как она уходит. Временами ей, как и всякой женщине, которую он встречал, удавалось вскружить ему голову – почти все они пытались сделать это, по крайней мере, раз-другой, – но смотреть, как она двигалась, всегда доставляло ему удовольствие.
Внезапно до Ранда дошло, что Дашива тоже не сводит с нее взгляда. И облизывает губы. Как только дверь за ней закрылась, Ранд прочистил горло – достаточно громко. Этот немолодой человек с простоватым лицом, точно защищаясь, вскинул руки. Не потому, конечно, что Ранд сердито посмотрел на него. Как можно сердиться на мужчину только за то, что Мин носит облегающие штаны? Окружив себя Пустотой, он призвал
Ранд шагнул сквозь проход на голую землю, Дашива и остальные – за ним. Ранд освободил Источник, как только прошел последний. Нахлынуло ощущение потери, когда
Золотое солнце над головами уже заметно клонилось к горизонту. Порыв ветра взвивал пыль из-под сапог, но не дарил прохлады. Проход открылся на свободной площадке, ограниченной веревкой, натянутой между четырьмя деревянными столбами. Около каждого из них стояли по двое часовых в коротких мундирах и заправленных в сапоги мешковатых штанах, на бедрах у всех висели странно изогнутые мечи, чем-то похожие на змею. У некоторых пышные усы свисали до подбородка или густой бороды, у всех были большие выступающие носы и темные выпуклые глаза. Увидев Ранда, один из них бросился бежать.
– Что мы здесь делаем? – спросил Дашива, удивленно оглядываясь.
Вокруг раскинулось море островерхих палаток, серых или грязно-белых, и во все стороны тянулись коновязи, к которым были привязаны уже оседланные кони. Кэймлин, скрытый деревьями, лежал в нескольких милях отсюда, а чуть дальше – Черная Башня, но Таим ни о чем не узнает, если только у него нет здесь своих шпионов. Одной из задач Федвина Морра было слушать, точнее, ощущать, не пытается ли кто-нибудь шпионить. Во все стороны от веревок прокатилось журчание голосов, и мужчины, все как один с внушительными носами и характерной формы мечами, поднялись с корточек и повернулись к Ранду, выжидательно глядя на него. Здесь были и женщины – салдэйки часто следовали на войну за мужьями, по крайней мере, так водилось среди людей благородного звания и офицеров. Но сегодня никаких женщин.
Поднырнув под веревку, Ранд зашагал прямо к палатке, отличающейся от других только знаменем, укрепленным перед ней на флагштоке – три простых красных цветка на голубом поле. Три королевских пенни. Им нипочем даже салдэйские зимы, эти красные цветы всегда появлялись первыми и после лесных пожаров. Цветы эти неистребимы: герб Дома Башир.
В палатке находился сам Башир, в сапогах со шпорами и с мечом у бедра. К сожалению, Дейра была с ним, в платье для верховой езды того же оттенка, что и серая куртка мужа, без меча, конечно. Однако длинный кинжал, висящий на наборном поясе из тяжелых серебряных круглых пластин, вполне заменял его. Засунутые за пояс кожаные рукавицы свидетельствовали о том, что она много ездит верхом.
– Я рассчитывал, что у меня есть еще несколько дней, – сказал Башир, поднимаясь со складного походного кресла. – По правде говоря, я надеялся, что есть еще неделя. Я собирался вооружить большую часть остатков армии Таима так, как мы планировали с юным Мэтом. Собрал в мастерских всех изготовителей арбалетов, которых смог найти, и они делают их с такой скоростью, с какой свинья плодит поросят. Но пока вооружены арбалетами и умеют с ними обращаться не больше пятнадцати тысяч. – Вопросительно взглянув на Ранда, он поднял серебряный кувшин с походного стола, на котором были разложены карты. – У нас есть время выпить пунша?
– Никакого пунша, – нетерпеливо ответил Ранд. Башир уже говорил ему о мужчинах, найденных Таимом, но не способных научиться направлять, однако он почти все пропустил мимо ушей. Если Башир считает, что обучил их, этого достаточно. – Дашива и еще три Аша’мана ожидают снаружи. Как только к ним присоединится Морр, мы будем готовы. – Он пристально посмотрел на Дейру ни Галине т’Башир, горой возвышающуюся над своим миниатюрным мужем, с ее соколиным носом и глазами, по сравнению с
