Иллюзия обычно выглядела тем правдоподобнее, чем больше походила на истинный облик, – по крайней мере форма и размеры, – но все же, когда Илэйн, кружась, приблизилась к одному из двух больших зеркал, платье жительницы Эбу Дар местами проступало сквозь доманийский наряд. Илэйн засмеялась и захлопала в ладоши:

– Ох, он ни за что не узнает меня! Или тебя, почти сестра. – Внезапно на полу рядом с креслом Найнив появилась кареглазая тарабонка с соломенно-желтыми косичками, унизанными красными бусинками, прекрасно оттенявшими отлично сидящее шелковое платье в мелкую складку. Она насмешливо смотрела на Илэйн. Найнив стиснула пальцами косу. – И тебя мы не забудем, – продолжала болтать Илэйн. – Я знаю, что тебе пойдет.

На этот раз Найнив успела заметить свечение вокруг Илэйн. Найнив была в бешенстве. Хоть и видела сплетаемые вокруг нее потоки, она, конечно, не могла представить себе, какой вид придала ей Илэйн. Пришлось бросить взгляд в одно из зеркал. Оттуда на нее ошеломленно смотрела женщина из Морского Народа, с дюжиной отягощенных драгоценными камнями колец в ушах и множеством золотых медальонов, свисающих с цепочки, тянувшейся от кольца в носу. Кроме драгоценностей на ней были просторные штаны из зеленой парчи и... больше ничего – именно в таком виде ходили женщины Ата’ан Миэйр, когда удалялись от берега. Это была всего лишь Иллюзия. Под плетением Иллюзии она все равно достойно одета. И все же... Кроме своего собственного, она видела в зеркале отражения Тома и Джуилина – оба из кожи вон лезли, стараясь сдержать ухмылку. Жалобный придушенный крик вырвался из горла Найнив.

– Закройте глаза! – крикнула она мужчинам и, подпрыгивая, замахала на них руками, стараясь сделать так, чтобы ее платье проглядывало сквозь плетение. – Закройте глаза, чтоб вам сгореть!

Они послушались. Бурля от негодования, Найнив тем не менее перестала прыгать, но и они теперь даже не старались сдержать ухмылок. Что касается Авиенды, то она смеялась совершенно открыто, аж покачиваясь.

Найнив одернула юбки – женщина из Морского Народа в зеркале одернула штаны – и сердито посмотрела на Илэйн:

– Прекрати, Илэйн!

Доманийка, приоткрыв рот, недоверчиво уставилась на Найнив.

Только тут до Найнив дошло, что она просто вне себя; Истинный Источник манил, притягивал ее к себе. Обняв саидар, она отрезала Илэйн от Источника. Точнее, попыталась сделать это. Отрезать от Источника кого-то, кто уже удерживает Силу, нелегкое дело даже для того, кто сильнее. Когда-то, еще девочкой, Найнив ударила молотом мастера Лухана по наковальне – тогда потребовалась вся сила, на которую она была способна; невозможно забыть дрожь от удара, охватившую при этом все тело с головы до пят. То, что происходило сейчас, казалось вдвое труднее.

– Ради Света, Илэйн, ты что, пьяна? Свечение вокруг доманийки погасло. И это сделала не Найнив – сама Илэйн. Зная, что плетение вокруг нее исчезло, Найнив все же взглянула в зеркало. У нее вырвался вздох облегчения, когда она увидела в нем себя, Найнив ал’Мира, в голубом платье с желтыми вставками.

– Нет, – странным тоном сказала Илэйн. Лицо ее вспыхнуло, но не от замешательства, или не только поэтому. Она вздернула подбородок и холодно добавила: – Я – нет.

Дверь в коридор с грохотом распахнулась, и появилась Бергитте – шатаясь, с широкой улыбкой на лице. Ну, может, шатаясь – чересчур сильно сказано, но она явно непрочно держалась на ногах.

– Вот уж не ожидала, что вы все не спите из-за меня, – весело проговорила Бергитте. – Вам, конечно, интересно, что я расскажу. Но сначала...

Стараясь как можно увереннее ставить ноги, как делают обычно те, кто сильно перебрал, Бергитте скрылась в своей комнате.

Том изумленно уставился на дверь. На его губах играла смущенная усмешка, на губах Джуилина – скептическая. Они знали, кем она была, знали всю правду. Илэйн смотрела прямо перед собой. Из спальни Бергитте донеслись плеск и грохот, будто на пол упал кувшин с водой. Найнив с Авиендой непонимающе переглянулись.

Вновь появилась Бергитте – волосы и лицо мокрые, рукава куртки тоже.

– Теперь у меня в голове немного прояснилось, – сказала она, со вздохом опускаясь в одно из кресел. – У этого молодого человека просто бездонная глотка. Он даже Беслана перепил. Я было подумала, что он умеет превращать вино в воду.

– Беслан? – спросила Найнив. – Он-то что там делал? – С каждым произнесенным словом голос ее звучал все громче.

– Как ты докатилась до такого, Бергитте? – воскликнула Илэйн. – Мэт Коутон испортит мальчишку, а его мать во всем будет винить нас.

– Этому мальчишке столько же лет, сколько и тебе, – сердито сказал Том.

Найнив и Илэйн, сбитые с толку, посмотрели друг на друга. Что означало это заявление? Ни для кого не секрет, что мужчина достигает зрелости на десять лет позже, чем женщина.

Однако замешательство тут же исчезло с лица Илэйн, сменившись решительностью и почти гневом, когда она снова вперила взгляд в Бергитте. Вот-вот прозвучат слова, о которых завтра пожалеют обе.

– Том и Джуилин, оставьте нас сейчас, – быстро проговорила Найнив. Где уж им самим додуматься. – Вам нужно выспаться, чтобы с утра быть бодрыми. – Они продолжали сидеть, удивленно таращась на нее, точно шуты с колокольчиками; ей пришлось взять тоном выше: – Сейчас же, слышите?

– Эта игра закончилась двадцать камней назад, – сказал Том, глядя на доску. – Что ты скажешь, если мы отправимся в нашу комнату и начнем другую? Я дам тебе фору десять камней.

– Десять камней? – воскликнул Джуилин, с шумом отодвинув кресло. – Может, ты мне еще предложишь рыбный суп и молочную кашку?

Они спорили на всем пути к двери, но, оказавшись около нее, оглянулись с видом угрюмого негодования. Найнив ничуть не удивилась бы, если выяснится, что они не спали всю ночь только потому, что она велела им ложиться.

– Мэт не испортит Беслана, – сухо сказала Бергитте, когда дверь за мужчинами закрылась. – Сомневаюсь, что его могут испортить даже девять танцовщиц с перьями и целая бочка бренди в придачу. На нем и так пробы негде ставить.

Найнив слушала все это, и ей почудилось что-то странное в тоне Бергитте, – может, все еще вино? – но какое им в конце концов дело до Беслана? Когда она высказала эту мысль, Илэйн заметила:

– Вот именно. Ты нализалась, Бергитте! И это передалось мне. Я все еще с трудом могу сосредоточиться. Узы не должны так действовать. Не хватало еще, чтобы Айз Седай начинала хихикать как дурочка всякий раз, когда ее Страж налижется. – Найнив вскинула руки.

– Не смотри на меня так, – сказала Бергитте. – Тебе известно больше, чем мне. Прежде Стражи всегда были мужчинами. Может, дело в этом. Может, мы слишком похожи. – Она еле заметно криво улыбнулась. В кувшине, из которого она себя поливала, явно оказалось маловато воды. – Наверно, именно это все усложняет.

– Может, займемся более важным делом? – сказала Найнив. – Что там с Мэтом? – Илэйн открыла было рот, чтобы резко возразить Бергитте, но тут же закрыла его; на ее щеках пылали красные пятна досады. – Явится Мэт сюда утром или он в таком же возмутительном состоянии, как и ты? – продолжала Найнив.

– Придет, наверно, – ответила Бергитте, принимая чашку мятного чая у Авиенды, которая, конечно же, по-прежнему сидела на полу. Илэйн хмуро взглянула на Авиенду и вдруг, вопреки всякому здравому смыслу, опустилась на корточки и уселась рядом!

– Что значит – наверно? – требовательно спросила Найнив. Она направила Силу – кресло, на котором она прежде сидела, по воздуху проплыло к ней и с размаху грохнулось о пол, отнюдь не случайно. Одна напилась, другая уселась на пол... Что дальше? – Может, он рассчитывает, что мы приползем к нему на коленях?

Бергитте, пробормотав слова благодарности, глотнула чая. И странно – снова подняв глаза на Найнив, она уже не казалась пьяной.

– Я отговорила его от этого. Не думаю, чтобы он был настроен серьезно. Сейчас он хочет лишь