Амирбаром спина. Сквозь плотные кожистые крылья с красными венками просвечивал дневной свет. Тариэл вспомнил о Нестан и подскочил, невзирая на адскую боль в спине.
Почувствовав шевеление, Мимненос поднял и сложил крыло. Они были на песчаном берегу широкой реки Саула. Нестан, вытянувшись, лежала перед драконом. Она была бледна, но красива, как никогда. Ветер трепал ее легкие светлые волосы, бриллиантовый ошейник, как ожерелье поблескивал на ее шее.
Тариэл подскочил, пал на песок рядом с ней и прильнул к ее неожиданно ледяной щеке. Невообразимый страх пронзил Тариэла. Он замер всем своим существом. Казалось, даже сердце его прекратило биться. Потом их накрыла тень Мимненоса.
– У нее были повреждены шейные позвонки, – с мукой в голосе сказал дракон. – Она умерла во сне, не приходя в сознание.
Они долго молчали.
– Вспомни, откуда мы, – тихо сказал Мимненос. – Теперь тебе не придется спасать Нестан. Она уже спасена. Теперь время позаботиться и о своей душе.
Бледный, вмиг осунувшийся Тариэл повернулся к дракону и окинул его злым, каменным взглядом. Потом медленно положил руку на рукоять из слоновой кости.
– Нет, юноша, – спокойно сказал Мимненос, – так тебе не найти Нестан. Так ты обрушишься еще ниже Юдолии и никогда более не встретишь ее.
Тариэл уронил голову и, перевалившись с колен, сел на песок.
– Смерть все еще пугает тебя, – продолжал Мимненос. – Но разве ты не знаешь, каково это? Разве ты не знаешь, что так для нее лучше? Теперь тебе придется подумать о своей жизни. В Юдолии нет Рату, она на той стороне. И тебе вновь необходимо совершить подвиг, чтобы предстать перед царицей подводных врат.
– Подвиг? – мирно спросил Тариэл. – Зачем подвиг? Разве прыгнуть в карьер – это подвиг?
– В том-то и дело, что нет, – сказал Мимненос. – Ты думаешь, что попал в Боденвельт из-за того, что оказался в озере? Нет. Из-за того, почему ты оказался в этом карьере. Из-за того, что восстал против белесого змея, против его великого зла. Из-за того, что пожертвовал своей жизнью ради других, ради мира, правды и любви.
– Но дракон мертв. Кого мне теперь убивать? – спросил Тариэл.
– Никого! – настойчиво воскликнул дракон и добавил тише: – Никого нельзя убивать. Нужно жить ради добра, ради мира, ради спасения рода людского от зла. Жить такой жизнью, которая приведет тебя в Боденвельт.
– Я хочу туда сразу, прямо сейчас, – горько сказал Тариэл.
– Но сердце твое еще не готово.
– Как? Я уже был там!
– Тогда Рату сжалилась над тобой, не знавшим добра и бросившим вызов великому злу. Ты совершил подвиг по неведению, по велению сердца. А теперь ты другой, теперь ты должен совершить подвиг знающего. Подвиг смирения и милосердия. Твое сердце войдет в Боденвельт, только если будет достойно его. А оно еще недостойно. И тебе придется стать таким же добрым, как волшебник Сергиус, или как Франк, или хотя бы как старая ведьма. – Мимненос улыбнулся. – Кузнец рассказывал тебе, откуда он и как попал в Боденвельт?
– Нам рассказывал о Рудольфе волшебник, – мало обращая внимания на дракона, сказал Тариэл словно бы самому себе.
– Люди убили всех его близких. Убили отца, сестер и сожгли их дом, – продолжал Мимненос. – И даже после того, как он избавил их от страшной болезни, они не раскаялись, не поблагодарили его, а выбрали бургомистром человека, подстрекавшего к расправе над его отцом. И даже тогда Рудольф не проклял их, он просто оставил те земли и поселился на окраине Кругозёра. Поселился, потому что был достоин. – Мимненос вздохнул. – Ну, вот я и помог тебе победить злого дракона. Теперь победи его в своем сердце. Иди и, как Рудольф из Жуткого Брейгеля, сделай много добра, даже тем, кто тебя ненавидит и не понимает. И я уверен, что ты найдешь ту страну, куда попала Нестан. Ведь это так просто. Как-то раз ты уже совершил это.
Тариэл кивнул, по-прежнему плача над Нестан на берегу великой реки Сеула.
Когда они прилетели к городу, Тариэл настоял на том, чтобы опустить тело Нестан в озеро. Он нашел брошенный белый флаг, один из тех, с которыми выдвигались союзные войска. В него, как в саван, он и укутал Нестан, положив туда несколько тяжелых камней. Когда дракон полетел над обширным зеленоватым озером, сидящий на нем Тариэл в последний раз поцеловал холодное лицо любимой и выпустил ее из объятий над ровной зеленоватой гладью.
Потом они долго сидели молча на краю затопленного карьера. Платформа, с которой осуществлялись казни, была обрушена в озеро, и из воды виднелась только часть желтой стрелы.
Вдруг послышался стрекочущий звук, похожий на свист ветряной мельницы. Он усиливался, нарастал, и вскоре над ними низко пролетел темно-серый самолет-разведчик. Мимненос проводил его взглядом, а Тариэл остался сидеть неподвижно, глядя на водную гладь.
Спустя минуту самолет пролетел второй раз, а еще минут через пять в небе появились десятки медленно летящих самолетов, с которых высыпались сотни парашютистов. Мимненос забеспокоился и потрепал юношу за плечо.
– Это плохо или хорошо? – спросил дракон, глядя на приземляющихся тут и там автоматчиков. Некоторые из них падали прямо в озеро.
Тариэл, наконец, пришел в себя. Он поднялся и тоже стал наблюдать за десантом. Бойцы молча бежали вверх, занимая высоты, где тут же залегали в цепь. Юноша осмотрелся и увидел, что их берут в кольцо. Вскоре появились геликоптеры разных размеров и назначения. Некоторые зависали на горизонте, направив ракеты на юношу и дракона, а большие транспортные вертолеты, приземляясь, выпускали из своего брюха джипы и броневики. Через какое-то время на дороге появилась поднимающая клубы пыли танковая колонна.
– Внимание! Внимание! С вами говорит контргенерал революционной армии Азур! Имением революции – вы арестованы! Пожалуйста, не двигайтесь! Иначе мы откроем огонь на поражение! Повторяю: ни с места! Иначе мы откроем огонь!
– Тариэл, что нам делать? – спросил Мимненос.
Но Тариэл только растерянно смотрел на окружившие их юдолянские войска. И вдруг он понял, что они тоже принимают Мимненоса за Дэва.
– Тариэл, что делать? – вновь спросил Мимненос.
– Ничего, – сказал Тариэл. – Похоже, нас сейчас арестуют.
И действительно, не прошло и пяти минут, как к ним медленно подвели танк. На нем стояло несколько офицеров и огнеметчик. Люди спрыгнули с танка, неся тяжелый моток стального троса для буксировки подбитых танков. Один его конец с карабином перебросили через Мимненоса и застегнули петлей вокруг его шеи. Другой конец троса прицепили к танку. На Тариэла надели наручники и повели под конвоем в подъехавший бронетранспортер.
– Никого не обижай, юноша! – выкрикнул ему вслед Мимненос. – Это тебе ключ в Боденвельт.
– До скорой встречи, дракон! – выкрикнул вдруг улыбнувшийся Тариэл, стоя уже в броневике. Конвоир повернул рычаг, и бронированная дверь медленно затворилась.
– Да уж, – пробормотал Мимненос. – Со здешними порядками до Боденвельта – рукой подать…
Потом танк тронулся, и Мимненоса под огромным конвоем повели в город, поднявший знамя восстания против дракона.
После того как союзные войска сдали город повстанцам, в нем случился переворот против начальников, и всех каджей лишили их прежних прав. Многих революционный суд распорядился казнить, в том числе и лидера восстания Хсема, отца прекрасной Нестан. А остальным каджам, как отпрыскам коварного змея, было запрещено занимать руководящие должности и даже служить в армии.
Пока дэвиане приходили в себя после массового предательства союзного гарнизона, в городе юдолян развернулась грандиозная стройка. Восстанавливались разрушенные кварталы и строились все новые и новые военные заводы. Теперь здесь была новая жизнь, свободная от лукавого змея и диктатуры Каджети, но и новый порядок юдолян оставался жестоким, сообразуясь с правилами военного времени. Ведь где-то
