с чисто профессиональной точки зрения, я вовсе не должна была вас спасать. Мне полагалось лишь зафиксировать это печальное событие, а потом отправить адмиралу Нейсмиту скорбный рапорт.
– А что, э-э-э… он будет вами недоволен? – нервно поинтересовался Этан. В его воспаленном воображении мгновенно возникла картинка: адмирал наемников приказывает восстановить изначальный баланс, и командор Куин отправляет его на встречу с Окитой.
– Да нет. У него тоже есть свои принципы. Ужасно непрактичен; когда-нибудь это его погубит. Хотя пока ему, – Элли трижды постучала по столу, – кажется, все удается. Она пронзила вилкой последний протеиновый кубик, допила пиво и встала. – Итак. Что дальше? По-видимому, мне следует еще немного «попасти» Миллисора. Если у него здесь больше ребят, чем я думаю, они все засветятся на поисках вас с Окитой. А вам лучше залечь здесь на дно. Из комнаты ни шагу!
Значит, снова тюрьма, хотя и более комфортабельная.
– А как же моя одежда, мой багаж, мой номер? – Его номер экономического класса, теперь пустовавший, продолжал тем не менее накручивать счет. – Как же мое задание?
– Вы ни в коем случае не должны выходить из комнаты! – Элли вздохнула. – Следующий корабль отправится на Эйтос через восемь месяцев, правильно? Значит так: вы поможете мне с моим заданием, а я вам – с вашим. Послушайтесь меня. Для того чтобы выполнить задание, нужно по меньшей мере быть живым.
– Конечно! – огрызнулся Этан – Сиди здесь и думай, а не перекупил ли гем-полковник Миллисор ваши услуги у адмирала Нейсмита и Бхарапутры за более круглую сумму?
Элли натянула тяжелую куртку, в многочисленных карманах которой умещалось все, что только может понадобиться тайному агенту.
– А вот то, что вам необходимо усвоить немедленно, доктор. Не все на свете можно купить и продать, – бросила она, направляясь к выходу.
– И что же это «не все»? Услуги наемников?
Элли оглянулась, задорно сверкнула глазами и ответила с непонятной грустью:
– Нет. Те самые принципы. Непрофессиональные.
Весь первый день своего полудобровольного заключения Этан проспал глубоким сном, пытаясь уйти от всего, что свалилось на его несчастную голову: страха, истощения и последствий химического коктейля. Очнувшись в первый раз, он, как в тумане, разглядел командора Куин, на цыпочках пробиравшуюся к двери. Проснувшись в другой раз, уже гораздо позже, он увидел, что командор спит, растянувшись на полу, прямо в форменных брюках и футболке, а ее куртка небрежно брошена на спинку кресла.
На второй день Этан обнаружил, что Куин, оставляя его в полном одиночестве, и не думает запирать двери. Сделав это открытие, он минут двадцать протоптался в коридоре, пытаясь выработать более или менее разумный план бегства – с условием, чтобы не попасть в лапы Миллисора, который, несомненно, охотится за ним по всей станции. Раздавшееся из-за угла жужжание робота-уборщика заставило Этана снова юркнуть в номер. Сердце бешено колотилось. Может, не так уж и плохо, если командор Куин еще немного подержит его у себя…
На третий день к нему вернулась способность рассуждать. Теперь уже Этана всерьез беспокоил тот переплет, в который он угодил, однако на то, чтобы из этого переплета выбраться, у него явно не хватало физических сил. Чтобы скрасить вынужденный досуг, он решил пополнить свои знания в области галактической истории, воспользовавшись компьютерной библиотекой Куин.
К концу следующего дня его постигло разочарование: образовательная программа оказалась до обидного скудной. Она состояла из двух очень поверхностных обзоров галактической истории, нескольких очерков по истории Цетаганды и развлекательного сериала под названием «Дикая звезда любви», на который Этан наткнулся случайно и был так потрясен, что даже не догадался выключить комм. Жизнь с женщинами, как выяснилось, не просто провоцировала мужчин на странное поведение – она вызывала форменное помешательство. Интересно, сколько времени осталось до того, как флюиды – или черт знает что еще, – исходящие от командора Куин, заставят и его вести себя подобным образом? А если рвануть на ней одежду, чтобы обнажилась грудная гипертрофия – действительно ли она станет после этого бегать за ним, как свежевылупившийся цыпленок за мамой-курицей? Или, не дожидаясь, пока ее гормоны сделают свое черное дело, Элли просто достанет вибронож и искромсает его на кусочки?
Этан содрогнулся и посетовал на себя за то, что столь бездарно провел два месяца пути до станции Клайн, так и не решившись воспользоваться корабельной библиотекой. Хотя, с другой стороны, неведение – залог блаженства, а познание ведет прямиком в ад. Но уж если его бессмертной душе и суждено погибнуть на алтаре долга, то, видит Боже-Отче, он отдаст ее во имя Эйтоса! И с этими мыслями Этан вставил в комм очередную дискету.
На шестой день, выйдя из нирваны духовного падения, Этан почувствовал, что заплатил за познание полной потерей душевного равновесия.
– Какого черта Миллисор вообще здесь делает? – набросился он на Куин, когда та снова ненадолго заскочила в номер.
– А никакого. Я ожидала от него большего. – Она пожала плечами и, плюхнувшись в кресло, принялась механически накручивать на палец прядь своих черных волос. – Он не сообщил местным властям о пропаже Окиты. Не выявил скрытых помощников. Не сделал ни единого шага в попытке покинуть станцию. Время, которое гем-полковник тратит на поддержание своей легенды, говорит о том, что окопался он здесь надолго. Неделю назад я думала, что он просто дожидается корабля с Эйтоса, на котором вы прилетели, но теперь ясно, что держит его здесь нечто другое. Причем та проблема, которая его занимает, важнее, чем предполагаемое дезертирство подчиненного.
– Так сколько же мне придется тут отсиживаться?! – взорвался Этан и принялся раздраженно мерять комнату шагами.
– До тех пор, пока что-нибудь не прояснится, надо полагать. – Элли развела руками и невесело усмехнулась. – Кое-что, возможно, уже прояснилось, хотя и не в нашу пользу. Миллисор, Pay и Сетти обыскивают всю станцию, шныряют везде, как невидимки, и постоянно возвращаются к тому коридору, возле экологической службы. Сначала я не могла понять, в чем тут дело. На одежде Окиты не было никаких «жучков», к тому же для большей верности я отправила ее по почте адмиралу Нейсмиту. Стало быть, дело не в этом. И тут до меня дошло! Эти треклятые протеиновые аппараты находятся как раз за стеной коридора. Думаю, у Окиты вполне мог быть вшит под кожу какой-нибудь микроскопический радиомаячок, отзывающийся только на особый кодированный сигнал. Не ровен час, какой-нибудь бедняга сломает об него зуб, поглощая свиное рагу. Надеюсь, это будет не транзитник: они вечно затевают судебные разбирательства… Но довольно об идеальных преступлениях! – Она устало вздохнула. – Миллисор пока ничего не понял – он продолжает есть мясо.
Этан вдруг почувствовал, что до смерти устал от салатов. И от этой комнаты, и от напряжения, помноженного на неопределенность и беспомощность. И от командора Куин, и от той беспардонной манеры, с какой она позволяет себе помыкать им.
– А почему я должен верить вам на слово, что станционные власти не способны помочь мне?! Вы не привели никаких доказательств! – пошел он в атаку. – Я не убивал Окиту! Я не совершал ничего противозаконного! У меня и с Миллисором нет никаких проблем – это вы, кажется, ведете с ним войну. Он вообще не принял бы меня за тайного агента, если бы Pay не обнаружил этот ваш «жучок». А вы затягиваете меня все глубже и глубже в интересах вашей шпионской деятельности!
– Они взяли бы вас в любом случае, – возразила Куин.
– Да, но тогда мне пришлось бы всего лишь убедить Миллисора, что на Эйтосе нет того, что он разыскивает. На допросе мне, возможно, и удалось бы это сделать, если бы ваше вмешательство не вызвало у него подозрений. Черт побери, да пускай приедет в наши Центры с проверкой, если ему так хочется!
Элли вскинула брови – манера, уже начинавшая бесить Этана.
– Вы действительно считаете, что с ним можно идти на такие сделки? Я бы предпочла привить себе новую разновидность чумы!
– По крайней мере он мужчина, – отрезал Этан.
Элли расхохоталась. Гнев Этана дошел до точки кипения.
