Как эстетика, так и техника были для него книгами за семью печатями. Еще меньше занимал Джельца тот факт, что на борту «Золотого сердца» находился экс-Президент Галактики Зафод Библброкс, за которым охотилась вся галактическая полиция. У капитана были дела поважнее.
Джельц удовлетворенно хрюкнул.
– Компьютер, – пробурчал он гнусным голосом, – соедини меня с моим психиатром.
На экране появилось лицо Гэга Полгнома. Он улыбался. Еще бы: от вогона, которого он вынужден был лицезреть, его отделяли десять световых лет. В улыбке Гэга сквозила легкая-легкая ирония. Хотя Джельц и называл его своим личным психиатром, на самом деле именно Полгном пользовался услугами капитана, которому платил огромные деньги за весьма грязную работу.
– Приветствую вас, капитан, – сказал Гэг Полгном. – Как мы сегодня себя чувствуем?
Капитан сообщил, что за последние несколько часов он перебил почти половину своего экипажа в порядке боевых учений.
– Что ж, – заметил Полгном, – такое поведение мне представляется вполне нормальным для вогона. Вы сублимируете свою латентную агрессивность естественным, весьма полезным для здоровья путем – в форме вспышек бессмысленной ярости.
– Да-а, вечно вы так говорите! – недовольно взвыл вогон.
– Что ж, – сказал Полгном, – такая реакция мне представляется вполне нормальной. Превосходно, мы оба сегодня находимся в состоянии душевного равновесия. А теперь скажите, как выполняется текущая задача?
– Корабль обнаружен.
– Отлично, – промолвил Полгном, – отлично! Кто на борту?
– Землянин.
– Прекрасно. Кто еще?
– Женщина с той же планеты. Эти двое – последние в своем роду.
– Очень хорошо. Еще кто-нибудь?
– Форд Префект, вы его знаете.
– И все?
– Зафод Библброкс.
Улыбка на лице Полгнома дрогнула и покосилась.
– Увы, так я и предполагал. Весьма прискорбно.
– Ваш близкий друг? – спросил вогон. Это выражение он слышал когда-то давным-давно, и вот представился случай его употребить.
– Библброкс – один из самых выгодных моих клиентов. Букет его личностных проблем таков, что ни одному психоаналитику во сне не приснится. Но к делу. Вы готовы действовать?
– Готов.
– В таком случае немедленно уничтожьте звездолет.
И Гэг Полгном исчез с экрана. Капитан Джельц нажал на кнопку внутренней связи и скомандовал остаткам экипажа:
– Приготовиться к атаке!
В этот момент Зафод Библброкс сидел у себя в каюте и изрыгал громогласные проклятия. Два часа назад он объявил, что они отправляются перекусить в ресторан «У конца Вселенной», после чего вдрызг разругался с бортовым компьютером и заявил, что всякие там факторы невероятности сможет рассчитать сам на любом клочке бумаги. Вконец истощив терпение и сломав карандаш, он ощутил, что чудовищно проголодался.
– Вошь астероидная! – рычал он, комкая бумагу.
В каюту пулей влетел Форд Префект.
– Вогоны! – объявил он.
Немногим ранее Артур Дент покинул свою каюту с целью раздобыть чашку чая. В это предприятие он пустился со слабой надеждой на успех, ибо знал, что единственным источником горячих напитков на борту был нутримат – погрязший в невежестве автоматический синтезатор пищи. Этот агрегат не уставал хвастаться своей способностью приготовить любой напиток с учетом вкусов и особенностей обмена веществ клиента, но всякий раз подсовывал Артуру пластмассовую чашку с жидкостью, которая почти ничем не отличалась от абсолютной противоположности чая.
– Послушай, – сказал Артур синтезатору, швырнув в мусорный ящик шестую полную до краев чашку, – ну почему ты так упорно пичкаешь меня этой гадостью?
– Высокая питательность и восхитительный вкус – таков наш девиз! – бубнил агрегат. – Райское наслаждение!
– Угу – рвотное наслаждение!
– Если наш напиток пришелся вам по душе, – продолжал агрегат, – почему бы не угостить чашечкой ваших друзей?
– Да потому, – ответил Артур, – что своими друзьями я дорожу. Попробуй наконец уяснить, что от тебя требуется. Слушай и не перебивай.
Артур уселся поудобнее и начал. Он рассказал автомату об Индии. Рассказал о Китае. Рассказал о Цейлоне. Об узорчатых листьях, впитывающих жаркие лучи тропического солнца. О серебряных заварочных чайниках. О прелести летних неспешных бесед на лужайке у дома.
О том, как важно наливать в чашку сначала молоко, а потом чай.
– Это все? – спросил нутримат, когда Артур замолчал.
– Все, – согласился Артур. – Все, что мне нужно.
– Вам нужны сушеные листья, вываренные в кипятке?
– Да. Но с молоком.
– Извлеченным из коровы?
– В каком-то смысле…
– Один я не справлюсь, – заключил агрегат.
– Я готов сделать все, что в моих силах, – предложил Артур.
– Вы свое уже сделали, – отрезал агрегат. И немедленно связался с бортовым компьютером.
Компьютер воспринял информацию о чае и, потрясенный до самых глубин материнской платы, подсоединил свои логические схемы к нутримату. Оба погрузились в мрачное безмолвие. Звездолет «Золотое сердце» недвижно завис посреди бескрайнего космоса. И все ближе и ближе подбирался к нему желтобокий уродливый вогонский корабль.
Глава 3
– Может, у кого-нибудь найдется чайник? – спросил Артур, войдя в рубку, и немедленно задумался: чего это Триллиан, явно обращаясь к компьютеру, визжит: «Да очнись же наконец!» Форд молотит кулаками по клавиатуре, а Зафод пинает ногами системный блок, и почему это посреди обзорного экрана маячит какая-то отвратительная желтая громадина?
Поставив на стол свою пустую чашку, Артур подошел к ним.
– Ay! – окликнул он товарищей.
В этот момент Зафод бросился грудью на блестящую мраморную плиту, скрывающую пульт ручного управления фотонным двигателем. Тумблеры и клавиши выскочили на свет божий, и Зафод, сыпля проклятиями, принялся нажимать, дергать и крутить все, что нажималось, дергалось и крутилось. Фотонный двигатель слабо ворохнулся – и вновь затих.
– Что-нибудь случилось? – спросил Артур.
– Слыхали? – пробормотал Зафод, одним прыжком перемахнув через рубку – к пульту ручного управления невероятностной тягой. – Обезьяна заговорила!
Невероятностный двигатель жалобно проскулил два раза и замер.
– Я вижу, вы чем-то расстроены, – сказал Артур.
– Вогоны! – огрызнулся Форд. – Нас атакуют вогоны!
– Чего же вы ждете? Надо сматываться.
– Вот и смотайся! Компьютер завис. Заявил, что занят, и отключил всю энергию на борту.
– Э-э-э… – сказал Артур, помолчав. – А он не сказал, чем именно занят? Я так, из чистого любопытства
