то есть почти боги, создания обладающие почти божественной силой. Но в мирах, где мы обитаем тоже есть свои ДЕМОНЫ, те, кого боимся мы, и те, кто в сравнении с нами обладают высшей властью. Но и в их мирах в свою очередь есть свои ДЕМОНЫ… Понимаете, это как матрешка. Вселенная бесконечна. Можно идти вверх, можно вниз по линии. Только нет созданий которые смогли бы пройти больше одной-двух ступеней. Еще до того как я… скажем так, согрешил, и был сослан в этот мир, я по воле случая, встретился с теми кто стоял на две ступени выше моего рода. Я был поражен, около сотни лет я находился в месте упокоения, пытаясь восстановить свой разум. И это я – создание, имеющее самое непосредственное отношение к Искусству. А теперь представьте, что происходит с тем, кто не имея защитной оболочки Искусства сталкивается с чем-то иным. Он или перестраивается, научившись воспринимать Искусство или… гибнет.

– И какое это имеет отношение к моим апостолам? – поинтересовался Орти.

– Они не были готовы. Обитая в этом мире они играли по правилам, прописанным им Судьбой. Он… – тут Тогот ткнул в меня своим уродливым когтистым пальцем, и это мне очень не понравилось. – Он перекроил их Судьбу… Не зная, дано ли им это, он позволил им заглянуть за грань Реальности и… убил их. Убил еще тогда, когда заставил подписать договор. Они как птицы вспорхнули с уготованной Судьбой ветки и медленно планируя понеслись к земле – навстречу своей смерти.

– Но ведь…

– Никаких «но»! – рявкнул Тогот. – Я не знаю, существует ли такой закон на самом деле, но я знаю одно правило. Если в мире нет Искусства, его тут быть не должно, и создания этого мира не должны с ним соприкасаться.

– А как же я?

– Ты, Артур – редкое исключение. В любом правиле должны быть исключения.

– Тогда выходит, что и Светлана исключение.

– Не знаю… – протянул Тогот. – Когда ты подобрал ее, ее разум был надломлен, правда, совершенно иным образом… Боюсь мы никогда не сможем узнать истину…

– А как же тот мир, где только что побывал Артур, – встрял Орти. – Там ведь магия существует. Значит, там, по идее, должны действовать другие законы, а ты здесь талдычишь о единстве Вселенной…

– Законы там точно такие же, – возразил Тогот. – Да у них есть магия, но это не Искусство в чистом виде. У них магия – еще один физический закон, как закон тяготения. Произнес формулу и получил результат, а Искусство – нечто другое… Чтобы овладеть им недостаточно просто научиться говорить «Энеке-бенеке», нужно поменять мировоззрение, сменить шкалу моральных ценностей на уровне подсознания…

Мастера мне посоветовал Тогот.

– Ты загляни с этой книжечкой к одному человечку. Он сам не колдун, но посвященный. Поговорите. Ты книжечку ему подари, а за это он тебе Мальтийский кол соорудит. Он в этом деле большой дока.

– А не пошлет он меня?

– С чего бы это. Я смотрю, события последних дней наложили на тебя определенный след. По-крайней мере соображать ты стал много хуже…

Вот так я и очутился на Васильевском. Нашел нужный адрес, позвонил. Мне открыл полный, лысеющий старичок в вязаном джемпере.

– Чем обязан?

– Мне нужен Александр Сергеевич.

– Пушкин? – улыбнулся старичок.

– Нет, что вы…

– ?..

– Я не знаю его фамилии, – честно признался я. – Мне посоветовали обратиться к Александру Сергеевичу.

– Кто? – старичок, похоже, не собирался меня пускать.

– Один знакомый…

– Видите-ли, молодой человек, у меня много знакомых, – тут старичок улыбнулся еще шире, – и многих из них я не хотел бы пускать в свой дом, а тем более – их знакомых.

– Но…

– Итак, я последний раз спрашиваю, кто вас послал?

Я не знал, что сказать.

– Тогот, – неожиданно вырвалось у меня.

Старичок задумался, словно пытаясь вспомнить что-то.

– Он… – и старичок вновь замолчал, выдерживая фразу, словно дожидаясь, когда я сам закончу предложение.

– … демон.

– А вы – проводник?

Я кивнул.

– Наслышан… Наслышан… Артур, если не ошибаюсь… Вы хоть и не посвященный, но в наших кругах личность популярная…

Старичок отступил в сторону, пропуская меня в квартиру.

– Что ж вы, молодой человек сразу не назвались. Надо вам было в эти загадки играть?

Я сделал шаг через порог и оказался в обычной квартире. Не знаю, что я рассчитывал увидеть. Лабораторию алхимика, такую же, как та, что таилась в одном из пространственных карманов в моей квартире? Нет, тут не было ничего подобного. Обычная квартира в не престижном «корабле». Мебель пятидесятых в прихожей. Через открытую дверь одной из комнат виднелся угол совковой стенки. Более чем скромная обстановка.

– Проходите на кухню, у меня не убрано… Знаете-ли, не ждал гостей… Нет, обувь не снимайте.

Я зашел на кухню – шестиметровую клетушку, в которой кроме плиты и раковины уместились стол и холодильник. В углу сидел невысокий франтоватый мужчина моих лет с бородой клинышком. Прическа его была столь безукоризненна, что казалось, всего минуту назад он встал из кресла парикмахера. В ухе сверкал светло– голубой камень в платиновой оправе. Белоснежный костюм незнакомца ярким пятном выделялся на фоне убогой кухоньки. Перед ним на столе стояла чашечка кофе и рюмка ликера. Еще одна чашка и рюмка стояли у противоположного конца стола.

– Это – Викториан,[1] – представил мне Александр Сергеевич своего гостя. – Мой друг.

Викториан кивнул.

– Да вы садитесь, садитесь, – он пододвинул мне табурет. – Слуги Искусства – редкие гости.

– Слуги?.. – удивился я.

– Вы же сказали, что вы – проводник.

– Да, – кивнул я.

– Вот видите, – Александр Сергеевич вновь расплылся в широкой улыбке. Он полез в шкаф за чашкой и еще одним бокалом.

– Будь осторожен, – предупредил Тогот, и что-то в его голосе мне не понравилось.

– Что случилось?

– Этот Викториан… Он очень опасный человек. Он посвященный колдун.

– Ваш ангел хранитель совершенно прав, – кивнул Викториан. – Как вас зовут?

– Артур.

Викториан кивнул.

– Так вот Артур, ваш ангел-хранитель перестраховывается. Друзья Александра Сергеевича – мои друзья.

– Я собственно…

– Заказчик? Вы, Артур – служите Искусству, а поэтому мы с вами по одну сторону баррикады и хорошо понимаем друг друга, – Александр Сергеевич налил мне густого ликера. – Выпейте, не торопитесь,