Заливая белоснежную скатерть, он потянулся за салфетками, пытаясь унять кровь.

Я же тем временем взял Аллу за руку. С этими роскошными, длинными волосами, в полутьме ресторанного зала, она показалась мне принцессой из прекрасной сказки.

– Пойдем, – позвал я. – Расскажешь, как ты.

Она выпорхнула из-за стола.

– Извините, – кивнула она второму кавалеру, который с недоумением наблюдал за происходящим. Мы уже отошли к моему столику, когда он, словно избавившись от оцепенения, глотнул налитого в бокалы вина. Но я же его предупреждал. Там был уксус. Чистый девятипроцентный уксус.

– Ну и как ты? – спросил я, когда мы с Аллой уселись за дальний столик.

– Как… – неопределенно протянула она. – Получила диплом. Вот теперь работаю в одной лоханке молодым специалистом..

Я кивнул. Ну а что я хотел услышать?

– А как сюда занесло?

– Ну, если ты помнишь, я всегда интересовалась паранормальными явлениями и всякой магией…

Я кивнул. Естественно ничего такого я не помнил. Я даже удивлялся тому, что вообще смог ее узнать.

А потом… Потом было всякое. Очарование первой встречи исчезло. Дневной свет развеял очарование ночи. Алла вновь стала для меня прежней Алкой – товарищем, приятелем, но не подругой. Я встречался и крутил романы с другими женщинами. Алла же, на которую я регулярно натыкался то тут, то там, казалась мне просто хорошей знакомой, своим парнем.

Прошел год. Однажды она позвонила. Им на работе давали заказ. Раньше была такая система: берешь заказ: банка дефицитной тушенки или растворимого кофе, а к ней две банки морской капусты. Я ненавидел эту капусту. За время работы в НИИ у меня скопилось более сотни банок. Мне все говорили, что морская капуста не только очень полезная, но и очень вкусная, что ее нужно готовить с майонезом и яйцом. Девочки с работы давали мне тысяча и один совет по употреблению этой гадости, но, сколько я не старался больше одной чайной ложки я ни разу не смог съесть.

Так вот, позвонила Алка. Сказала, что у них дают растворимый кофе, в нагрузку любимую капусту и сахарный песок. Я сказал – бери, и она пообещала заехать вечером, завести. Что на нее нашло, почему она решила позвонить спустя год, сейчас уже не узнаешь, но я не задавался этим вопросом. У меня был период депрессии и я предавался любимому пороку.

К тому времени, когда она позвонила по домофону, я уже закончил первую бутылку портвейна. Я встретил ее в халате, небритый, опухший от трехдневного запоя. А она – она была насквозь мокрой. Я-то даже и не подозревал, что на улице – ливень. Я помог ей стащить мокрое пальто, усадил за стол, налил водки и поставил на плиту чайник… Помню, я пришел в себя от свистка этого самого чайника. А Алла, она сидела у меня на коленях. Я пытался согреть ее в своих объятиях и целовал, целовал. На ней было красное кружевное белье. Такое раньше я видел только на картинках. Ее стройное, гибкое тело манило, обещая неземные удовольствия… Чуть позже мы пили горячий чай, а потом она развесила сушиться свою одежду, и мы нырнули в постель. В тот вечер мы занимались сексом так, словно стремились наверстать упущенное за все прошедшие годы. Мы никак не могли остановиться, и только хмурый рассвет принес нам сон. Мы уснули обнявшись…

Проснулись мы поздно. Я поджарил яичницу с тушенкой, Алла сварила кофе в высокой турке. Мы ели прямо из сковородки. Я говорил какие-то глупости, рассказывал похабные анекдоты, и мы вместе смеялись. Не просто смеялись, а хохотали до упаду, до слез. Потом побросав грязную посуду в мойку, мы снова повалились в кровать. Теперь мы занимались сексом неспешно, словно изучая тела друг друга, привыкая к ним.

Лишь рано утром в понедельник, я отпустил гостью.

И тогда у меня состоялся довольно неприятный разговор с Тоготом.

– Куда это ты собрался? – поинтересовался покемон.

– А больничный?

Я отмахнулся. Пару заклятий и все будет шито-крыто.

– Никуда ты не пойдешь?

– Почему эт?.

– Я бы хотел серьезно поговорить с тобой, – материализовавшись Тогот вышел на середину комнаты и сердито уставился на меня. Если уж мой демон вылез из своего небытия, значит, у него и в самом деле есть, что сказать. – Возьми колоду.

Я подошел к журнальному столику и взял колоду карт.

– Тяни!

У меня в руках оказалась дама пик.

– Я так и знал!

– Что ты знал! – взорвался я. – Чего ты ко мне вечно цепляешься? Ты же знаешь, что я всегда вытаскиваю дам… Чего тебе от меня надо? Я что, даже потрахаться не могу без твоего благословления?

– Послушай, – в свою очередь зашипел покемон. – Ты – проводник. Ты должен выполнять свои обязанности.

– Обязанности перед кем?!

Тогот какое-то время молчал. Я почувствовал, что зря затронул эту тему.

– Ты знаешь, эта тема запретная.

– Почему? Я хочу знать, почему я должен вести двойную жизнь, почему должен водить из конца в конец города эти дурацкие караваны. Кто ты такой, чтобы заставлять меня это делать?

– Я – ТОГОТ! – демон произнес это столь зловеще, что у меня отпало всякое желание дальше с ним спорить. – Мы много раз с тобой говорили, что есть темы закрытые для тебя. Ты – маленький винтик. Ты должен стоять на своем месте и выполнять возложенные на тебя функции, иначе… иначе с тобой случится несчастье, а может быть несчастье случится с этим миром…

– Да хватит меня стращать, пуганный я уже!

Но Тогот продолжал говорить, словно вовсе не слышал моих слов.

– Если порядок вещей окажется нарушен, то выйдут из берегов океаны, обрушатся горы, разверзнется земля, явив нам свое огненное нутро…

– В общем полный акапалипсец! – подытожил я. – Это я уже слышал.

– Но не внял.

– Так чем тебе не понравилась Алла?

– Она любит тебя, – просто ответил Тогот. – Она может стать роковой дамой.

– Что-то раньше ты мне так ни про кого из моих баб не говорил.

– Они тебя не любили… Так что ты подумай, стоит ли бросать на весы Судьбы столь многое, ради минутной прихоти. Ты ведь ее не любишь…

– Любишь, не любишь, заладил тоже! Ромашка нашлась!

– Пойми, судя по расположению звезд, ты вскоре можешь сделать величайшую ошибку своей жизни…

– Да пошел ты… – и я повалился на кровать, давая понять Тоготу, что разговор окончен.

А через несколько месяцев мы с Аллой поженились.

Свадьбу сыграли в Метрополе. Белоснежное платье, фата, черный костюм и строгий галстук. Судя по фотографиям, мы отлично смотрелись. С моей стороны был свидетель, его жена и моя мать, с ее – почти сотня родственников. Какие-то тетушки, дядюшки, племянники… Я смотрел на этот калейдоскоп лиц, и не мог запомнить ни имен, ни родственных связей. А где-то в глубине черепа, в подкорке злорадствовал Тогот: «Сам хотел… Получил… Вот теперь расхлебывай… Проводник должен быть одинок… Еще хлебнешь с этой семейной жизнью…»

После свадьбы мы уехали в Севастополь. Тогот злобствовал, протестовал, но я объявил, что мне нужен отпуск. Я устал жить двойной жизнью и за долгие годы мытарств с караванами, заслужил две недели на море. Эти две недели пролетели как один миг. Мы купались в Херсонесе, бродили по пещерам Инкермана. А